— Я понимаю, почему Вы хотите уехать, Эстель, но мы многое должны обсудить с Вами. В Эрране, и в Роша в целом, многое изменилось, как я уже сказал. Магистра Керриса убили. И возвращаться сейчас домой Вам нежелательно. Ищейки заполонили дом Эрран, и Вы не избежите пристрастных допросов, если вернетесь туда. И не скроете свою магию.
— Магистр Керрис мертв? — новость так ошарашила, что Эстель обернулась и прямо посмотрела ему в глаза. — Но как?
— Не думаю, что подробности сделают эту новость приятнее.
Девушка замерла, пальцы медленно перебирали платок и письмо. Ее охватывала такая потерянность. Она ощущала себя веткой дерева, которую уносило течением все дальше от родного дерева. Как же не хватало рядом Инесс. Как же всего не хватало…
— Вам стоит принять наше предложение, — без давления, скорее советуя, сказал дракон.
— Я не могу выйти за Вашего брата, лорд Шадар.
— Почему же?
Эстель опустила голову, отворачиваясь:
— Это было бы неуместно.
— Из-за того, что я Вас поцеловал в библиотеке? — подсказал дракон.
Девушка поморщилась:
— Вы очень любезны, лорд Шадар, но я виновата не меньше Вас, я позволила себе…
— Эстель, — немного устало прервал он. — Как же с Вами сложно! Зачем же Вы родились в этом отвратительном царстве Роша с его лицемерной чопорностью?
Он произнес это так обреченно и искренне, что Эстель не могла не улыбнуться. Потрясения теряли уже свою остроту, и привычная колкость нрава возвращалась к ней.
— Я не выбирала место рождения, лорд Шадар. Но если от этого Вам станет легче, если бы могла, я выбрала страну, где разрешено обучение магии.
— Отрадно знать, — как сквозь зубную боль пробормотал дракон. — Как Вы вообще могли додуматься до брака с Керрисом? Ваши чудесные сдержанные манеры могут служить образцом для очередного скучного учебника по этикету. Но Вы ведь прекрасно знаете, что, кроме семьи Эрран, их никто не придерживается. Для Вас это была высокая стена, за которой можно спрятать свои способности. Но как Вы собирались с ними выжить в столице?
Девушка равнодушно пожала плечами.
— Думаю, мои чудесные сдержанные манеры помогли бы вытерпеть и эту пытку.
Диаль усмехнулся и покачал головой. Эстель устало опустилась в кресло и сложила перед собой руки. Советник не прав, она не питала иллюзий по поводу порядков, которые царили при дворе Роша. Она была в столице лишь однажды, но имела сомнительное удовольствие говорить с местным обществом. Строгий этикет нужен был им лишь для изощренного флирта, главной благодетелью считалось стихосложение и умение подобрать наряд, а чем скромнее ты себя ведешь, тем громче смеются за твоей спиной.
Она молчала, и Диаль снова первым нарушил молчание:
— Вы всерьез уверены, что смогли бы с ним ужиться?
— Да, что в этом такого? Сотни девушек именно так и выходят замуж. Не я первая, не я — последняя…
Такие правильные слова. Которые она сама повторяла себе раз за разом, когда все-таки задумалась о том, что предложение мага довольно заманчивое, и перспективы открывает гораздо интереснее, чем чепец старой девы, который она сможет спокойно надеть уже через десять лет. А то и раньше. Родители тоже поженились по расчету, богатство матери позволило вдохнуть жизнь в увядающее поместье Эрран. Всегда приходится чем-то жертвовать, если в тебе есть изъян. По положению, богатству или… магии.
Шадар словно чувствовал ее затаенное лукавство, так и смотрел сверху вниз, спокойно и внимательно. И демоны бы побрали эти яркие сапфировые очи! Эстель перевела взгляд на письмо, на сургуче отпечатался герб Эрранов.
— Но я не про остальных говорю, я говорю про Вас, — наконец задумчиво продолжил Диаль. — Я знаю Вас очень недолго, Эстель, но вижу, что Вы не из тех, кто смирился бы с таким положением дел.
— Откуда Вам знать? — вздохнула она.
— Мне не двадцать, Эстель, и я смею скромно надеяться, что уже немного разбираюсь в женщинах.
— Вы такой… — девушка недовольно обернулась и с возмущением осознала, что проходимец ее попросту дразнит. И промолчала еще возмущеннее, сверкая глазами.
— Какой же? Договаривайте, Эстель, иначе неинтересно.
— Самоуверенный!
Диаль тихо рассмеялся.
— Признаю, грешен.
Эстель позволила себе лишь тень улыбки. И покачала головой, возвращаясь к прерванному обсуждению:
— Но Вы не знаете меня. И вероятно, слишком хорошо обо мне думаете, если жалеете. Мои мотивы были сплошь корыстные.
— С удовольствием узнаю о Вас больше. И о Ваших корыстных мотивах.
Эстель горько усмехнулась:
— Я не выйду замуж за Вашего брата.
— Нет, не выйдете, — спокойно подтвердил советник. — Но предложение все еще в силе.
— Я Вас совершенно не понимаю…
— Думаю, с этим мы тоже сможем со временем разобраться, — кивнул дракон.
Эстель замерла, пытаясь понять, каков истинный смысл его слов, где правда, а где лишь ее иллюзии. Не услышала ли она больше, чем там скрывается на самом деле. Кажется, Шадар просто давал ей время передумать. Но что, если на одну секунду представить, будто он имел в виду нечто другое? Сердце снова гулко забилось в груди, во рту пересохло. Как он вчера целовал ее! Какие чувства пробуждал… Стыдно признаться, но Эстель хотела бы, чтобы он сделал это снова. И снова, и снова.
Негромко откашлявшись, девушка снова спрятала горящее лицо, отвернувшись.
— Через два дня в королевском дворце состоится бал, — прервал ее фантазии Диаль. — Принц Виллем настаивал на том, чтобы я представил ему Вас.
— Меня?!
— Да, меня тоже удивила эта просьба, но, боюсь, я сейчас не в том положении, чтобы отказывать возможному наследнику. Благодаря моему брату Вы оказались замешаны в сложной политической игре, а я оказался в должниках у короны. И нам лучше удовлетворить любопытство принца, а заодно показать всем, что Вы находитесь под защитой рода Шадар. Поэтому сегодня Киан приведет к Вам портного, чтобы переодеть прилично.
— Но я прилично одета!
Диаль с тоской вздохнул:
— Более чем. И у драконов это считается верхом неприличия. Привлекает внимания куда больше, чем открытые плечи. Так и хочется освободить Вас от этого фантика.
Эстель повела плечами и одернула выше кружевной стоячий ворот платья:
— Что ж, будем надеяться, что Вы правы, и мои открытые плечи будут привлекать меньше внимания.
Дракон на это язвительное замечание вздохнул еще тоскливее…
Оставив девушку на попечение дворецкого, которому дал все распоряжения относительно грядущего бала, Диаль спустился в свой кабинет. На столе ждало несколько писем. И одно из них — от принца Ирриса. Наследник был лаконичен и требовал немедленно явиться к нему. Шадар бегло прочел другие письма. Ничего важного, все остальное могло подождать, и советник отправился во дворец.
Когда он прошел в покои Ирриса, принц нетерпеливым взмахом руки отпустил охрану. Кажется, его паранойя и недоверие росли. Золотоволосый дракон в светлых одеждах и венце, который он теперь не снимал даже ночами, подошел к широкому дивану, усеянному подушками, и сел. Потянулся к хрустальному бокалу, оправленному в золото. На прозрачных стенках были красные потеки, это явно не первая порция вина.
— Мне доложили, что Керрис мертв! — бросил Иррис. — Как ты допустил это, Шадар? Мне напомнить, чем это грозит тебе?! Что ты теперь собираешься делать?! Я сотру в прах род Шадар!
И это было только начало. Чем больше принц говорил, тем больше раздражался, его глаза заволокло желтым, как яркое пламя, светом. Иррис сжал бокал в руке, и тот хрустнул, заливая вином его брюки и ковер. Кожа, уже усеянная золотистыми чешуйками, не пострадала, и дракон брезгливо стряхнул мелкие острые осколки, даже не обратив внимания. Он с ненавистью и бешенством встал с подушек, уже не стесняясь в выражениях обещая советнику страшную смерть. Да, ему уже доложили и о теплом дружеском общении Диаля с Виллемом на глазах всего дворца. И о том, что советник приглашен на закрытый бал. И теперь наследник готов был свернуть ему шею без суда, следствия и посторонней помощи.