Вернувшись в спальню и отпустив служанку, Эстель прилегла на кровать и раскрыла трактат по огненной магии. Хотелось отвлечься и заняться чем-то, что она умела. А заодно подумать, отрабатывая пассы.
Мысли текли ровно, неспешно, заслоняя собой прочитанное. Девушка удобно уложила книгу на коленях и отвернулась к окну. Итак… Как она и предполагала, никакой связи между нею и Теоном нет, тем более — Истинной. Зато Диаль Шадар что-то скрывает. И эта возросшая магия… Как и возросшее желание целоваться… Беспомощно застонав и покраснев, Эстель закрылась книгой и сползла по мягким подушкам. Осознав, что так она ни одного нового пасса не выучит, девушка перелегла под одеяло и выключила резную лампу из аметиста.
Утро прошло спокойно, горничная передала письмо от Диаля с сообщением, что они с Теоном отбыли по делам, и с просьбой подготовиться к балу часам к пяти. Телепортироваться на торжественные мероприятия во дворце — нарушение всех традиций, и добираться предстояло в карете. Учитывая, как загружены дороги столицы, следовало выехать раньше. Эстель сложила письмо, положила на столик. Бал наступал неотвратимо и жутко.
Без пяти пять, когда Эстель уже облачилась в бальное платье, а горничная аккуратно заколола ей волосы, оставив волнистым каскадом спадать на грудь по одному плечу, в покои постучали. Служанка оставила госпожу возле зеркала в гардеробной и вышла встретить гостя. Вопреки ожиданиям Эстель, в комнату вошел Киан, а не Диаль.
Дворецкий зашел в гардеробную, придирчивым взглядом скользнул по наряду девушки, но, кажется, остался доволен.
— Вы очаровательно выглядите, леди Эстель, но нужно кое-что добавить, прежде, чем Вы отправитесь во дворец, — с этими словами Киан поставил на мраморный столик у зеркала бархатную шкатулку и раскрыл.
На мягкой подушечке лежал рубиновый гарнитур с бриллиантами. Камни заискрились в искусственном свете магических светильников. Глаза горничной, заглядывающей из-за спины госпожи на драгоценности, заискрились примерно так же.
— Я не могу это надеть, — ужаснулась Эстель, страшась даже дышать в сторону роскошных рубиновых капель.
— Боюсь, это необходимо, — ровно возразил Киан, поднимая с подложки тяжелое колье и оттесняя служанку. — Вы будете представлены принцу Виллему и королю как будущая леди Шадар, и фамильные украшения продемонстрируют серьезность этого решения.
— Но я не дала согласия.
— Но Вы ведь не хотите поставить лорда Шадара в неловкое положение при дворе? Он ведь советник короля…
Почти гипнотизируя медленной речью, дворецкий застегнул колье на ее шее и потянулся за длинными серьгами.
— Я сама, — обреченно вздохнула девушка.
— Вам очень идет, леди Эстель, — слегка улыбнулся Киан. — Пойдемте, я провожу Вас. Лорд Шадар уже ждет внизу.
Диаль, в праздничном синем костюме, действительно стоял в холле, уткнувшись с хмурым видом в Стекло. Дела не отпускали. Украденные кристаллы не находились ни в низах, ни на верхах драконьего общества. Надежда оставалась только на связи Киана в Роша.
— Милорд, — позвал дворецкий, отвлекая дракона от Стекла.
Диаль машинально повернулся и чуть не выронил артефакт на каменный пол. Киан рассчитал все так, чтобы показать дело рук своих в самом выгодном свете и ракурсе. Эстель, осторожно придерживая подол, спускалась с последних ступеней лестницы. Рубины подчеркивали необычный цвет волос, заодно приковывая взгляд к молочно-белой груди. Которую сдерживал необычный, будто состоявший из двух половин, корсаж с завышенным над кожей краем и совершенно бесстыдной выемкой посередине, открывавшей чарующий вид на ложбинку. Платье, белое, шуршащее, с отделкой из вишневых кружев, не оставляло ни шанса не обратить внимание на девушку. Среди цветастой толпы ее будет прекрасно видно, а рядом еще и слышно.
— Вы обворожительны, леди Эстель, — с мученической улыбкой выдавил Диаль, осознав, что очень долго и молчаливо ее разглядывает. Киан олицетворением спокойного ожидания приказов застыл рядом. — Открытую карету подготовили?
— Нет, милорд. Погода меняется, у меня есть все основания полагать, что через пару часов начнется дождь. Я приказал слугам подготовить крытую карету. Она ждет у входа.
Диаль хищно прищурился, но при девушке высказывать свое негодование деятельному мерзавцу не стал. Галантно подал руку Эстель и повел к парадным дверям. Она смущенно улыбнулась, Киан издевательски покорно распахнул двери. Погода, вопреки заверениям дворецкого, встретила ароматным цветочным затишьем. В магических фонарях блестела лаком карета. Диаль помог спутнице сесть на мягкое кожаное сиденье и устроился напротив. Шаловливый луч фонаря, словно это тоже подстроил дворецкий, осветил сверкающее колье, ее грудь и сложенные на коленях руки. Диаль тоскливо вздохнул: поездка грозила ему стать долгой… И отнюдь не комфортной.
Карета стронулась, фонари медленно сменялись световыми пятнами. Бриллианты и рубины заиграли веселее от тряски кареты по гравию.
— Как прошла Ваша прогулка по столице? — со вздохом поинтересовался дракон, тихо радуясь, что сам сидит в тени, и зажмуриваясь.
Сначала мелькнула мысль включить магические светильники над сидениями, но он быстро ее отмел. Во-первых, ему и в полной темноте ее прекрасно видно, а во-вторых, не хотелось смущать девушку своим голодным взглядом.
— Чудесно, благодарю Вас, — чуть расслабилась Эстель, даже не предполагая, что Диалю совершенно не до светских бесед.
Он очень надеялся, что, когда карета выедет за ворота, и дразнящий свет фонарей исчезнет, то и наваждение спадет. Но коварство дворецкого он недооценил. То есть, конечно, оценил, но не полностью. Стоило тесной кабине погрузиться в вечерний густой сумрак, как на смену визуальному соблазну пришел иной, более чувственный и невыносимый. Белое платье сияло даже в темноте, легкий шелест ткани от вибрации кареты ласкал слух, а запах ее кожи сводил с ума.
— Вы, кажется, уже видели королевский дворец? — немного ломко спросил Диаль, стараясь отвлечься разговором.
— Да, он очень красив. Вечером, когда зажигают огни он, наверное, еще прекраснее?
— Простите, что? — рассеянно переспросил дракон, чувствуя, что магия погружает его в какое-то подобие транса.
— Вечером он, наверняка, прекраснее, — повторила Эстель тише и почти утвердительно.
Ее смущение, вызванное предстоящим балом и близостью дракона, медленно уступало другому чувству — тому же, что заставило целовать его. Напряжение пропитало воздух. Странно, но Эстель так отчетливо видела в темноте замершего в рассеянности Диаля. Его, судя по виду, занимало что-то невеселое, красивое лицо застыло, дорогие одежды и цепочка в волосах оттеняли печаль еще ярче.
— Прекраснее, — подтвердил он без особого интереса и тяжко вздохнул. — Эстель, простите меня.
— За что? — осторожно спросила девушка.
Дракон ответил обреченно:
— Желательно, сразу за все, я понятия не имею, что еще успею натворить.
— Что Вы… — начала было Эстель, но вопрос потонул в касании его губ.
Диаль потянулся к ней, прижал к себе мягко и осторожно, целуя. Эстель обняла его, тая от ощущения ласковых рук на чувствительном под слоями ткани теле. Он перетянул ее к себе на колени, прижимая сильнее, пальцы огладили обнаженные плечи, шею; Эстель вздрогнула от щекочущего прикосновения, прерывисто вздохнула. Она сама уже приникала к нему, тонкими пальцами сжимала широкие плечи, касалась лица. Кровь кипела внутри, обжигая сердце, погружая ее в сладостный транс, в котором тело само откликалось на каждое движение. Ее губы и руки больше не повиновались ей, они повиновались только желанию. Быть как можно ближе к нему. И Диаль, чувствуя это, теряя последние остатки самообладания, все-таки немного отстранил от себя девушку, опуская голову к ее груди и перебарывая желание скользнуть языком в соблазнительную ложбинку.