Ричарду не терпелось выйти из холодной церкви. Он бродил среди опустевших скамей, разглядывал статуи и всем своим видом показывал сестре, что ему скучно и пора возвращаться домой. Он подошел к Сабине, коснулся ее плеча, словно пытаясь пробудить ее. Она безмолвным жестом попросила брата опуститься с нею рядом на колени. Тишина, воцарившаяся в храме, окутала их, словно покрывалом.
Сабина боялась оглянуться, ощущая каким-то неведомым чувством присутствие Гаррета за ее спиной. Почему этот зловещий призрак из прошлого появляется в тот момент, когда она остается без защиты?
Он сидел молча на одной из задних скамей и не сводил с нее глаз. Сабина молчала тоже достаточно долго, наконец заговорила первой:
– Я не знала, ваша светлость, что англичанин столь высокого положения привержен к католической церкви.
– Я принадлежу англиканской церкви. Только ради вас я пришел в этот храм.
– Здесь молятся, а не ухаживают за дамами, – одернула его Сабина.
– Вы думаете, что я возьму грех на свою душу? – усмешка скользнула по его губам.
– Вам самому придется отвечать за свои поступки.
– Только вы, мадемуазель, сможете меня спасти от опрометчивых поступков.
– Женщина может уберечь мужчину от опасности, если только любит его.
– Моя душа в опасности…
– Ничем не могу вам помочь. Я не люблю вас, – холодно произнесла Сабина и взяла Ричарда за руку, собираясь покинуть церковь.
– Представьте меня своему спутнику, – неожиданно попросил Гаррет.
Ярость взорвалась в душе Сабины, словно бомба, начиненная порохом.
– Если вы этого хотите, представлю, герцог Бальморо.
Ричард не обратил внимания на холодный тон сестры и вежливо поклонился титулованному новому знакомому.
– Рад встрече с вами, милорд!
– Я тоже рад знакомству с тобой, Ричард, – приветливо улыбнулся мальчику Гаррет.
Сабина возмутилась этому обмену любезностями между мужчинами. Они как бы заключили между собой союз и оставили ее в стороне.
– Ричард – это очень красивое имя, – сказал Гаррет. Едва уловимая издевка ощущалась в его улыбке и интонации голоса… – Но скажи, какую фамилию ты носишь?
Ричард внезапно посерьезнел.
– Месье герцог, я не требую от вас подтверждения вашего титула, а вы не требуйте от меня больше того, что я хочу вам сказать. Я – брат Пламенной. Вам этого достаточно?
Герцог молча проглотил полученное от юнца оскорбление.
– Ты ее брат? – многозначительно улыбнувшись, спросил он.
В этот момент Сабина поняла, что лучше сыграть на руку слухам, что Ричард не ее брат, а сын. Она вмешалась в разговор:
– Оставьте нас, пожалуйста, ваша светлость. Ваше общество нам докучает. Мы собрались прогуляться по парку, но вы нам мешаете.
– Он нам нисколько не помешает! – воскликнул Ричард, обнаруживший, что хотя бы кто-то из их знакомых говорит на английском языке.
– Я не думаю, что его светлость захочет потратить время на прогулку с нами, – заявила Сабина.
– Вы не правы, мадемуазель Пламенная. Я готов сопровождать вас и вашего брата куда угодно.
Сабина взглянула на Ричарда и с ужасом увидела в его глазах восторг. Он впервые познакомился с мужчиной, от которого можно ждать сюрпризов – не только угощений мороженым и другими сладостями, но и истинно мужской беседы.
Сабина слишком долго держала мальчика взаперти, не позволяя ему общаться с ровесниками, и теперь ей стало ясно, что он хочет глотнуть немного свободы. Ричард должен был отказаться от своего имени и жить в фальшивом мире. И все это из-за человека, который сейчас стоял перед ними и иронически улыбался. Что ей делать? Можно ли оставлять брата в обществе своего злейшего врага?
– Хорошо! – наконец решилась Сабина на поступок, о котором впоследствии могла пожалеть. – Я согласна на нашу совместную прогулку, хотя не думаю, что она вас развлечет, герцог. Вы, ваша светлость, вероятно, привыкли к иным удовольствиям.
Гаррет, казалось, не слушал ее. Все его внимание было обращено к Ричарду.
– Твоя сестра не понимает, что в каждом взрослом мужчине всегда таится мальчик, каким он был в детстве. Ты скоро убедишься, что я прав.
Ричард охотно согласился:
– Когда я стану таким же, как вы, я все равно буду хотеть бегать и играть в разные игры.
Сабина, чтобы скрыть свое смущение, разразилась смехом. Впрочем, смех казался естественным. Все-таки она была талантливой актрисой.
– Герцог хочет впасть в детство? Дадим ему такую возможность, Ричард?
Гаррет одарил их щедрой улыбкой.
– Я действительно почувствовал себя очень старым рядом с вами. Но и старый конь борозды не испортит – как говорят наши английские йомены.
Сабина не знала, как предупредить Ричарда, этот красивый, любезный герцог опасен, заметив, что мальчик слишком увлечен неожиданно обретенным другом.
Гаррет отпустил свою карету, и они все устроились в экипаже Сабины. Ее чувства были в полном смятении, и она все время молчала, а Гаррет Блексорн болтал какую-то ерунду, указывая мальчику на выдуманные достопримечательности и фантазируя без всякого стыда, лишь бы вызвать его интерес.
Иногда их взгляды встречались, и тогда Сабина ощущала себя, словно вышла на поле битвы для схватки не на жизнь, а на смерть.
Удивительно выразительные, необыкновенного цвета глаза Пламенной возбуждали Гаррета. Они напоминали ему нечто далекое, что он давно похоронил в своей памяти. Но тогда, в прошлом, в подобных глазах была теплота, а теперь они были равнодушно холодны.
Он удивлялся – что же заставляет эту молодую женщину столь открыто выказывать презрение к особам мужского пола. Пока он не нарушил ни одного из правил приличий, ничем не обидел ее. Был ли Ричард действительно ее братом или сыном, чей отец оставил в ее душе глубокую незаживающую рану? Гаррет хотел, чтобы она открылась ему, хотел сломать эту каменную стену отчуждения.
И вдруг в ее зрачках словно зажглась свеча – она прочитала его мысли. Проклятие! Эта женщина ясновидящая. Она может свести его с ума. Прочие особы женского пола, с которыми он прежде имел дело, были просто разряженные самки.
Сабина вновь увела свой взгляд в сторону и, не отрываясь, смотрела в боковое окошко кареты. Гаррет пожалел, что выдал себя. Он слишком сильно желал эту женщину, и она это поняла. Ему пришлось переключить свое внимание на мальчика. Ричард, высовываясь из окошка, пытался рассмотреть химеры, украшающие верхние этажи Собора Парижской Богоматери.
– Бьюсь об заклад, что вы не знаете точно, когда заложен этот храм, – воскликнул он.
– Заранее признаю, что проиграл, – добродушно согласился Гаррет.
– В 1163 году, а закончен только в 1345-м. – Ричард был рад чему-нибудь научить взрослого мужчину. – Когда колокола его бьют, мы слышим их у себя дома…
Гаррет взмолился:
– Говори помедленнее, мне трудно понимать твою речь. Я все-таки англичанин.
– Зачем же тогда говорить по-французски? Английский мой родной язык. Давайте говорить на нем, герцог!
– Вот как? – Гаррет хорошо владел собой и ничем не выдал своего удивления. – Сколько тебе лет, Ричард?
– Скоро исполнится девять, – с гордостью ответил мальчик.
– Ты так продвинулся в своем образовании! У нас в Англии мальчики в этом возрасте полные невежды. Кто учил тебя?
– Вначале только моя сестра. А сейчас ко мне приходят три учителя. У меня уже есть семнадцать книг. Как вы думаете – это много, ваша светлость?
– Семнадцать книг! – Гаррет был ошеломлен. В его замке была только Библия да еще какая-то старинная книга, изъеденная мышами.
– Моя сестра научила меня читать, и я очень люблю книги. Она многому научила меня, но только мне не нравится, когда она заставляет меня кланяться и подметать пол шляпой перед всякими вельможами. В этой стране такие нравы. Как вы думаете, она права?
– Думаю, что да, Ричард. Слушайся во всем своей сестры.