…Отмечаем 26-ю годовщину Великой Октябрьской социалистической революции. Лучший подарок стране к празднику сделали воины 1-го Украинского фронта, освободившие столицу УССР — город Киев. На митинге командир полка зачитал приказ Верховного Главнокомандующего, поздравил нас с успехами, пожелал дальнейших побед.
Вечером получили письма. Мне опять ничего. Мои родные места на Черкасщине пока еще оккупированы фашистами. Там осталась старшая сестра Варвара с малолетними детьми. Как там они? Живы ли?
Всем полком собрались в столовой. Столы накрыты по-праздничному, настроение у всех приподнятое. После короткого праздничного доклада заместителя командира полка по политической части подполковника Ершова — взаимные поздравления, пожелания боевых успехов, здоровья и счастья после победы.
Об окончании войны, о победе в этот вечер, говорили все. Чувствовалось, что каждый ясно сознавал: личное счастье — мое и всех — полностью зависит от общей победы в войне. В самом деле, прогоним фашистов — значит, снова настанет мир, расцветет земля, поднимутся из руин заводы, города, улучшится благосостояние народа. Хотелось представить, как все это будет после победы.
Рядом со мной сидит Михаил Погорелов с женой Марией, которая приехала из Саратовского медсанбата. Они поженились, когда Михаил находился там на излечении. Сегодня их семья очень счастлива: большой праздник отмечают вместе. Молодая жена моего товарища хороша собою, веселая, ласковая, остроумная. Раскрасневшиеся лица молодоженов сияют. Михаил шутит и смеется громче обычного. Причину такого чудесного настроения знаю только я, близкий его друг. Михаил шепнул мне на ухо, кивнув в сторону Марии:
— Ожидаем ребенка, обязательно будет сын…
— Желаю вам вырастить такого же летчика, как Михаил Погорелов, — искренне поздравляю я и неожиданно чувствую: заныло что-то в сердце.
Никогда еще так не завидовал своему товарищу, как в те минуты. «Счастливый ты, Миша, — думал я. — Если что и произойдет, от чего на фронте никто не гарантирован, о тебе останется живая память. А обо мне кто вспомнит?.. Но я искренне рад за тебя, дорогой мой друг».
После торжественного ужина под аккомпанемент баяна пели песни, вызывали на «бис» лучших певцов, танцоров. Мне тоже пришлось повторить свой небогатый репертуар. А в танцах отличились Шура Мягкова и Михаил Борисовец. Они уже не первый раз завоевывают приз за отличное исполнение «Белорусской польки».
Праздник — как бы зарядка для боя. Перед нами задача — помочь наземным войскам освободить от врага Прибалтику.
К боевой работе приступаем 10 ноября. Первый мой вылет на 2-м Прибалтийском — разведка погоды. Иду в паре с Н. Г. Лысенко. Разведка производится в сторону Локня — Новоржев.
Кое-где уже выпал снег, землю сковали морозы. Низкая облачность сплошным покрывалом окутала землю. Летим на высоте 200–300 метров. Линию фронта проходим северо-западнее Великих Лук.
Противник активности не проявляет. Все вокруг словно вымерло. Но это только на первый взгляд. У Новоржева видим большое скопление автомашин по дороге на Локню. Противник движется с севера на юг. Пикируем на колонны, бьем из пушек и пулеметов. Несколько автомобилей вспыхивают, на дороге образуется пробка. Развернувшись под облаками, уходим на восток.
11 ноября погода по-прежнему сложная. Авиация почти бездействует. Мы с Лысенко продолжаем осмотр района от Новоржева до Локни, в конце своего маршрута штурмуем станцию Локня, где обнаруживаем два эшелона с боеприпасами. Результат удара весьма эффективен: несколько вагонов вспыхивают и взрываются. Опасаясь попасть под осколки, уходим домой.
17 ноября погода, наконец, несколько улучшается.
Облачность приподнимается, нижняя кромка ее зависает на высоте до тысячи метров.
Вылетаем на разведку в район Новосокольники с Михаилом Погореловым. Местность почти открытая, мы прекрасно видим перепаханное взрывами снарядов и бомб поле, проволочные заграждения, траншеи и ходы сообщения. На фоне недавно выпавшего снега выделяются следы танков и автомобилей.
При полете над городом Новосокольники активно заработала зенитная артиллерия противника. Пришлось увеличить скорость до максимальной. Затем — снижение, противозенитный маневр и поворот влево. На развороте смотрю — нет Михаила.
Передаю по радио:
— Развернулся влево.
Видимость плохая, может, затерялся Погорелов?
Становлюсь в левый вираж, чтобы разобраться в обстановке и подождать напарника. Сзади появляется черная точка. Подбираю обороты, жду, присматриваюсь повнимательнее… Но ведь это не он! Ко мне в левом пеленге пристраивается «мессершмитт». Вот это номер! А где же Миша?