В напряженном, нелегком труде завоевывали мы знания авиационной техники, умение управлять ею, осваивали тактические приемы. Обучаясь в классах и на аэродроме, твердо и непоколебимо верили в могущество нашей армии и авиации, и никакие угрозы со стороны империалистов не страшили нас. Курсанты знали: качинцы оправдают славные традиции школы, носящей имя большевика-ленинца Александра Федоровича Мясникова.
Первые испытания
В то воскресное утро 22 июня 1941 года так хотелось вволю поспать! Накануне вечером, как обычно по субботам, у нас состоялись гуляния. Перед этим мы играли в волейбол, слушали музыку, купались в море. Отбой ко сну полагался на час позже, чем в обычные дни. Потому-то и спалось очень сладко.
На рассвете нас разбудили взрывы необычной силы, доносившиеся со стороны Севастополя. В воздухе слышалось незнакомое гудение.
Мы повскакивали с постелей.
— В чем дело?
— Что случилось?
Кто-то передал полученный по телефону приказ: «Боевая тревога!..»
Вмиг ожила казарма, поднялись по тревоге все, кто находился в летной школе, — летчики и техники, мотористы и инженеры, связисты и преподаватели.
Быстро расхватываем снаряжение, винтовки, бежим во двор на построение. Старшина эскадрильи курсант Пасько командует:
— В две шеренги… становись! Всем проверить оружие и противогазы!
Над акваторией бухты гремят малокалиберные пушки, всплескивается пламя бомбовых разрывов. Один из самолетов, оставляя дымный шлейф, срывается в воду.
Старшина, не задерживая строй, командует:
— Эскадрилья, на аэродром, — бегом марш! Запыхавшись, бежим к ангарам, чтобы по сигналу быстро выкатить машины на летное поле.
Торопимся, но все же успеваем переброситься словами:
— Неужели война?!
— Фашисты…
— А может, турки? — неуверенно спрашивает кто-то. — Они ведь с нами рядом, рукой подать.
— Куда там туркам… Не посмеют.
— А фашисты?
— От этих можно всего ожидать…
От подошедших офицеров узнаем: фашистская Германия.
Какое неслыханное злодейство! Ведь совсем недавно подписан договор о ненападении, обещавший стране мирную перспективу, успокоивший людей. А сегодня бомбы падают на Севастополь, на порт, на корабли. Как же так?
— Может, и танки двинули на нас? — мрачно произносит, ни к кому не обращаясь, Иван Ребрик. Он идет впереди меня, тяжело дышит, неся снаряжение.
— Конечно, — предполагает Степан Тетерюк. — Одними самолетами многого не достигнешь.
— А тебе откуда известно? — вмешивается кто-то из идущих позади. — Возможно, это всего-навсего провокация. Местного значения…
Прибыв на аэродром, выводим машины из ангаров, поближе к стартовой площадке. Наши наставники — инструкторы Попутько и Козенко — уже вылетели оборонять Севастополь. Спустя полчаса вернулись — сбить фашистские самолеты не удалось, они ретировались в сторону моря. Наготове И. Сидоров, В. Луцкий, С. Аистов. Они сидят в кабинах, ждут сигнала. Вспыхивает красная-ракета, и машины взмывают в небо. Первый полет для барражирования. Израсходовав горючее, возвращаются.
В памяти всплывают лекции по тактике. «Первыми наносят удар по бомбардировщикам противника менее скоростные истребители И-15, затем скоростные И-16, они сковывают боем истребителей противника и завершают его разгром, — слышу, будто наяву, голос преподавателя. — Противник воспламеняется, горит и падает…» Все это теоретически верно, а как на практике? Поживем, увидим…
На аэродроме устанавливается относительная тишина. Лишь время от времени то в одном, то в другом конце взлетного поля техники и мотористы прогревают двигатели машин, проверяют их готовность. Нас тревожит неизвестность.
В полдень обстановка проясняется из выступления по радио заместителя Председателя Совета Народных Комиссаров и наркома иностранных дел В. М. Молотова: без объявления войны на нашу Родину предательски напала фашистская Германия. Коричневые полчища гитлеровских головорезов вероломно двинулись на советскую землю.
Вскоре после окончания правительственного, сообщения начальник Качинской школы генерал-майор авиации А. А. Туржанский построил личный состав и объявил:
— Вы уже знаете, что налет фашистских Самолетов, бомбежка Севастополя — это не провокация, это — война! Тяжелая, кровавая, навязанная врагами советскому народу. Нападению подверглись и другие города и села нашей Родины. С этого часа вся работа школы перестраивается на военный лад, личный состав переводится на казарменное положение. От нас, летчиков-инструкторов, требуется отдать все силы быстрейшей подготовке курсантов к выпуску, а если придется встретиться с врагом в воздухе — каждый, не колеблясь, отдаст жизнь для победы. К этому призывают нас партия и народ. Генерал сообщил, что учеба заканчивается.