— Я вряд ли успел бы раньше, мисс Скоттсдейл, дома задержали дела. Но смею ли я выразить вам мои соболезнования? — Он воззрился на нее совершенно холодными зелеными глазами.
Было что-то оскорбительное в его взгляде, и Эбби ощутила, как у нее по коже побежали мурашки.
— Не смеете! — отрезала она. — Это по вашей милости погиб отец. Да и какие такие дела могли задержать вас дома? Будь у вас хоть капля приличия, вы примчались бы в Берру сразу, как только узнали, что погибли трое ваших рабочих. Так хоть проявили бы какое-то уважение, порядочность. Или, по вашему, рабочие и их близкие не заслуживают ни малейшего внимания?
Эбенезер едва заметно вздрогнул.
— Разумеется, но, смею вас уверить, на руднике произошел самый натуральный несчастный случай, — невозмутимо заявил он. — И, полагаю, вдове Джока Макмануса и матери Нила Тэвиса это понятно.
— Понятно?! Знайте же, ничегошеньки им непонятно, как и мне. Это же не ваше горе! Ведь вы экономили каждый грош, а в результате — беда! — резко возразила Эбби. — Отец как чувствовал, что это случится.
— Неужели? — Эбенезер хитро прищурился.
— И оказался прав, он с лихвой заплатил за вашу промашку с Морфеттовой станцией. Спохватись вы пораньше, он и те двое были бы живы и остались с теми, кому они дороги.
— Не знаю, чего вы там понаслушались, но станцию я старался держать в исправности. Однако машинному оборудованию свойственно время от времени выходить из строя, и трагическая случайность состоит как раз в том, что рабочие углубились до уровня грунтовых вод в то самое время, когда сломался насос.
— Трагическая… — слабым голосом отозвалась Эбби. Со вчерашнего утра во рту у нее не были ни маковой росинки, и под безжалостно палящим солнцем она вдруг ощутила головокружение. Перед глазами запрыгали зайчики — и ее качнуло.
— Хорошо ли вы себя чувствуете, мисс Скоттсдейл? — осведомился Эбенезер. Несмотря на головокружение, Эбби не расслышала в его тоне ни толики сочувствия. Не услышав в свою очередь ни слова в ответ, он велел вознице принести воды.
— Не трогайте меня! — резко проговорила Эбби, когда Эбенезер было взял ее под руку, желая поддержать. Ей была противна сама эта мысль. Возница принес флягу с водой, но Эбби ударила его по руке, и фляга упала на землю. Вдалеке девушка разглядела похоронную повозку с гробом Нила: та поднималась по дороге к кладбищу, — и на глазах у нее опять навернулись слезы. Ей стало тем более горько оттого, что рядом не было ни Мэг, ни девочек.
Эбби шатало из стороны в сторону. Она сердито взглянула на Эбенезера.
— Из-за вас вместе с отцом погиб человек, которого я любила и за которого собиралась замуж. Я даже не смогла устроить папе достойные похороны, ведь он был замечательный и заслуживал большего, чем сосновый ящик с безвестной могилой. Много большего!
Эбенезер сунул руку в карман и достал три однофунтовые купюры. Это походило на недостойный жест запоздалого раскаяния.
— Вот, пожалуйста, возьмите, — сказал он, беря ее руку и вкладывая в нее деньги.
Тут Эбби взорвалась.
— Три фунта! Три жалких фунта! По-вашему, это все, чего заслуживает мой отец? — Она подбросила бумажки в воздух — их подхватило ветром и, как осенние листья, разметало по соседним неухоженным могилам. Эбби не нуждалась в такой подачке. — И вы смеете думать, будто жизнь моего отца стоит три фунта? — воскликнула она.
Эбенезер явно негодовал, но держал себя в руках. Он понимал — это волнение преходяще. Он мельком взглянул на возницу, дав знак, чтобы тот подобрал три фунтовые бумажки, — немедленно.
— За день до смерти отец сказал, что узнал вас с лучшей стороны. — Это прозвучало не как утверждение, а скорее как обвинение. — И будто вы даже убедили его, что люди к вам «предвзяты». — Эбби усмехнулась, словно это и правда было смешно. — Он даже проникся к вам уважением и поверил, что рабочие вам небезразличны, что вы действительно радеете за них. Он стал считать вас своим другом. — От волнения у Эбби дрогнул голос.
Лицо Эбенезера по-прежнему ничего не выражало.
— Представляю, как ему было бы обидно, знай он, что вы не пришли не только на его похороны, но и на рудник, когда погибли люди. Уж тогда бы его иллюзии по поводу вашей порядочности вмиг развеялись.
Эбенезер не проронил ни слова.
— Или вы станете отрицать, что в последнее время сблизились с ним? — спросила Эбби, сбитая с толку его молчанием.
— Нет, мы действительно много о чем говорили, — наконец подал голос Эбенезер. — И о вашем будущем тоже.
Эбби пребывала в таком смятении, что пропустила последние его слова мимо ушей.