— В выдвижном ящике серванта, — сказала Эльза. — Я принесу.
Они втроем находились в кухне — готовились к игре, когда туда вошел Сабу. Он был явно недоволен, увидев девушек.
Эбби посмотрела на него с опаской. Она чувствовала, что им нужно пойти на мировую, чтобы ужиться под одной крышей, и такая возможность сейчас представилась.
— Вы играете в карты, Сабу? — спросила она.
Сабу метнул в нее суровый взгляд.
— В карты? — Он решил, что она шутит.
— Да, мы тут собрались перекинуться в картишки. Хотите с нами?
Мария с Эльзой съежились, ожидая, что он скажет в ответ. Уж они-то знали точно — карты никак не вязались с его верой, как, пожалуй, и многое другое.
— И во что же вы будете играть? — спросил Сабу подозрительно.
— Может, в покер? «Веришь — не веришь» называется. Только предупреждаю, в эту игру я переиграла с отцом и его дружками раз сто, а то и больше, и собаку на ней съела.
У Сабу заблестели глаза: ее слова прозвучали как вызов.
— И ставки будут?
— Вы имеете в виду деньги? — спросила Эбби. Она знала, что отец с друзьями всегда выкладывали деньги на стол, и они назывались у них «ставками».
— Конечно, будут. Какой же покер без ставок.
Тут в дверях появился Джек. Он взглянул на карточную колоду на столе.
— В картишки решили перекинуться? — полюбопытствовал он, довольный, что отношения у Эбби с прислугой вроде как налаживаются. Да и Сабу не кричит, а это уже кое-что.
— Да, ваша матушка придумала, — сказала Эбби. — Мы как раз говорили о покере, и Сабу предложил обсудить ставки, но… — Она вдруг запнулась, потому как ей было стыдно признаться, что у нее нет денег.
Джек тотчас смекнул, что к чему.
— Могу выдать тебе аванс из будущего жалованья, — предложил Джек. — Но только с одним условием, — прибавил он.
— Каким? — осмелилась спросить Эбби.
— Я тоже в игре, — сказал Джек, доставая из кармана купюры и пригоршню мелочи.
Эбби была на седьмом небе. Джек посмотрел на повара.
— Ну что, Сабу, сыграем?
— Будут ставки — будет игра, — сказал повар, усаживаясь за стол. Сабу все обижался, что ему могут не заплатить за те дни, когда он постился и не занимался кухней, и теперь он задумал отыграться на Эбби — что ж, прекрасная мысль.
Через некоторое время до них донеслось, как Сибил окликнула Эбби из гостиной.
— Я на кухне, миссис Хокер, — отозвалась Эбби.
Сибил направилась туда и воззрилась на их компанию в полном недоумении. Она представить себе не могла, что Джек с Эбби усядутся за один стол с прислугой, но тут она заметила карты.
— Это ты здорово придумала, мама, — организовать партию-другую в покер, — заметил Джек, взял колоду и принялся тасовать.
— В покер? — удивилась Сибил. И посмотрела на Эбби. — А я думала, мы сыграем в канасту, криббидж или джин-рамми, — прибавила она.
— Я не знаю этих игр, миссис Хокер, мы с отцом только в «веришь — не веришь» играли.
— «Веришь — не веришь»?! — в ужасе проговорила Сибил. Так, должно быть, называлась одна из тех игр, в которые ирландцы резались в закоулках Дублина.
Джек встал и пододвинул матери стул.
— Надеюсь, мама, у тебя найдутся деньги на ставку, — с азартом сказал он.
Сибил не верила своим ушам, но заметила его горячность.
— А я надеюсь, ты не будешь жульничать, — ответила она, присаживаясь к столу. Сибил впервые в жизни сидела в кругу прислуги и чувствовала себя не в своей тарелке.
— Так-то гораздо лучше, — широко улыбаясь, заметил Джек. — Неужели, мама, ты боишься, что я тебя обыграю? — поддразнивал он.
Сибил пользовалась у сыновей репутацией женщины, знающей счет деньгам. И они частенько посмеивались над ее излишней расчетливостью, но поделать с собой она ничего не могла. Отец ее когда-то был врачом в окружном городке и жил там себе припеваючи, пока однажды, когда она была совсем малютка, не слег. Прошло два года, прежде чем он смог вернуться к своей практике и содержать семью. Тогда все семейные заботы: чем кормить и во что одевать домашних — легли на плечи ее матери. И Сибил, как старшей из пяти детей, приходилось ей помогать, трудясь уборщицей и прачкой у местных лавочников. Так что она на собственной шкуре узнала истинную цену каждому грошу и запомнила это на всю жизнь.
Не забыла Сибил и то, как не раз и не два просила Джека составить ей компанию за картами, а он все отнекивался под предлогом того, что дел у него по горло.
— Это уж навряд ли, держу пари, — сказала она и встала, извлекая из кошелька горстку монет.
Хотя Джек и подтрунивал над нею, он, однако же, не позволил ей потратить ни гроша с тех пор, как она переехала жить к нему, так что проиграть ей было не жалко. Она даже могла выиграть, благо в карты ей частенько везло.