- Ну кого там среди ночи черти принесли?
- Упыря заказывали? – с усмешкой бросил странник.
Трофим выскочил на крыльцо и сжал Андрея в медвежьих объятиях. Хотел еще в обе щеки расцеловать, но мужчина вовремя отстранился.
- Ох, камень с души, господин хороший! Как мне вас отблагодарить?
- Растопленной банькой, узелком свежей еды и одеждой для девочки лет двенадцати.
- А зачем вам одежда для девочки? – удивился старик.
- Не мне. Ей.
Аскет отступил в сторонку, открыв взору Веру. Она снова изображала статую, вытянув руки по швам и безучастно глядя куда-то перед собой.
Трофим нахмурился и как бы невзначай бросил:
- Обычно вы не берете плату…
- Верно, - Андрей кивнул. – Особенно с крестьян. Но лично мне ничего не нужно, а вот девочка в таком виде далеко не уйдет.
- А куда она собралась? – все еще ничего не понимал хозяин.
- Мы уходим, Трофим. Скорее всего, навсегда. Ты же давно положил глаз на ее дом – ну так вот… Одежка и немного пищи достойный обмен, как считаешь?
Староста даже не попытался скрыть довольную ухмылку, его тусклые глазки алчно сверкнули.
- Женка! А ну дуй сюда быстро!
Хозяйка стрелой вылетела из-за стола и остановилась напротив мужа, сложив руки на животе и потупив взгляд.
- Баню растопить, - толстяк загнул палец. – Сиротинушку помыть.
- Хорошенько помыть, - добавил аскет.
- Да, мыла и травок не жалеть, в общем. Вещичек ей подыскать – у Маньки в сундуке должно кое-чего остаться, поищешь. Узелок в дорогу на двоих собрать, уголок рядом с печкой постелить. Запомнила?
Женщина затравленно кивнула, поманила Веру за собой и вышла во двор.
- А вы, господин хороший, настоечки выпить не желаете? Дельце, так сказать, обмыть.
Андрей тихо вздохнул и покачал головой:
- Спасибо, не пью. А вот от чаю не откажусь.
- А чего не пьете? Вера не позволяет?
- Мы верим в Свет не истовей других. – Мужчина сел во главе стола и сжал в мозолистых ладонях горячую глиняную кружку. – Просто есть… определенные правила. Первое, и самое главное, гласит: чем меньше соблазнов, тем длиннее путь во Тьму.
- О как! – выдохнул старик и опрокинул чарку ароматного напитка. – Тогда по второй – за победу над Тьмой!
- Ее невозможно победить, - устало бросил Андрей, вставая со стула. – Ей можно лишь не поддаться. Спокойной ночи, господин староста.
Утром аскета провожали всей деревней. Причем очень многие селяне ломали головы, кто эта девочка рядом со странником? Мало кто мог вообразить, что баня и приличная одежда превратят лохматое чучелко в голубоглазую красавицу со светло-золотыми прямыми волосами, в белом сарафане и поношенных, но все еще крепких башмачках.
После добротной баньки от чумазой бродяжки не осталось и следа, и румяный крепыш, еще вчера едва не отлупивший ее хворостиной, теперь не мог отвести взгляда и захлопнуть рта.
- Вот и все, - молвил Андрей, когда Вислы остались далеко позади. – Со старой жизнью покончено. Не жалеешь?
Вера качнула головой.
- А чего тогда молчишь? Или впрямь немая?
Снова тот же жест.
- Просто не любишь разговаривать? Ох, у нас в крепости паренек один есть, Кристаном кличут - трещит без умолку как сорока. Всех уже достал, но ты станешь для него отличной собеседницей.
Девочка пожала плечами – мол, возможно. Аскет добродушно рассмеялся и потрепал спутницу по макушке.
- Это шутка такая, чего дуешься?
Но сирота и не думала дуться. Лишь продолжала упорно отыгрывать роль фарфоровой куклы, неотрывно глядя перед собой.
- Крепость у нас красивая, на выступе скалы стоит, а под ней речка бурная, вся от пены белая. Раньше там была дозорная башня, с ее крыши весь Ладин видно, да еще Инрока кусочек, если погода ясная. Пять веков назад первые из ордена обосновались на скале, перенесли стены, построили новые дома, подлатали старые. Из крохотного форпоста получился настоящий городок. Вот увидишь, тебе понравится.
Вера ничего не ответила.
- Будет у тебя своя келья, но и поработать придется. Ладно, на месте все покажу, а то разболтался уже что та сорока.
Час спустя поля и луга уперлись в край леса, и дальше тракт пополз по густой чаще. Кроны вековых деревьев сплелись над дорогой, образовав почти непроницаемый для света коридор, отчего тут царил полумрак как самым ранним утром. Но ни аскета, ни его спутницу это не пугало – со всех сторон доносилось задорное птичье пение, теплый ветерок приятно обдувал вспотевшие лица, лес шелестел листвой и трещал ветвями.
Иначе говоря, никаких следов присутствия Тьмы. Ведь когда зло рядом, всякое живое существо торопится схорониться, даже ветер смолкает, а воздух становится холодным. Пока же единственную угрозу для спутников представляли разбойники и дикие звери, но первые и под страхом смерти не сунутся к аскету, а вторые быстро поймут, что с огненным клинком шутки плохи.