— Фэанаро!
— Я весь внимание.
— Где твои сыновья?
— Шестеро со мной.
— Я хочу видеть их души.
— Хорошо, — Пламенный Дух обернулся. — Дети, вас зовут.
Шесть огненных силуэтов одновременно шагнули к своему отцу.
— Я хочу объявить вам свою волю, — Намо обвёл мрачным взглядом искрящиеся весельем, светлые души феанориани. — Вы очистились, и я разрешаю твоим сыновьям, Фэанаро, возродиться и вернуться в Валинор.
— Что? Как это? А отец? Мы вернёмся все вместе? — обрадованные таким известием братья подбежали к защитной сфере: их лица засияли от счастья.
— Ваши души исцелились. По приказу Манвэ Сулимо вам будут возвращены ваши телесные оболочки, но ваш отец останется в моих чертогах до времени Дагор Дагората.
— Что?! Тогда я не хочу в мир живых! Я останусь с отцом! — взгляд ярко блестевших глаз Атаринкэ мгновенно потух. Куруфин отступил назад, вставая плечом к плечу с Фэанаро.
— И я останусь здесь! — сжав кулаки, Келегорм успел отпрыгнуть от калитки, возвращаясь к отцу и брату.
— Мы тоже остаёмся! — попятились от высокого гостя Амбаруссар, но Намо Мандос исхитрился протянуть к ним свои руки и окутал полой своей длинной мантии. Fear близнецов замерцали и вдруг пропали из виду, запутавшись в складках одежды Вершителя судеб.
— Что ты делаешь! Не смей! — Фэанаро и старшие из его сыновей кинулись к вала в отчаянной попытке вернуть Амбаруссар. Яркие силуэты Нельяфинвэ и Макалаурэ мгновенно исчезли в ткани Небытия, а Пламенный Дух был отброшен могучей дланью к двум оставшимся сыновьям, которые успели отступить к самому крыльцу. Атаринкэ с Тьелкормо начали орать первую пришедшую на ум песню, оттаскивая упавшего отца подальше от разгневавшегося Мандоса.
— Кто сказал один не воин, не величина,
Кто сказал другие времена?
Мир жесток и неспокоен, за волной волна, не робей и не собьёт она.
Встань, страх преодолей, встань, в полный рост,
Встань на земле своей и достань рукой до звёзд.
— Верни моих детей! — Мастер с трудом поднялся на ноги и в порыве ярости полыхнул пламенем навстречу Вершителю Судеб. Не ожидавший такого дерзкого выпада от огненной fёa, Намо отшатнулся назад, а Атаринкэ с Тьелкормо затащили разбушевавшегося отца в дом. Продолжая петь песню Защиты, захлопнули створки двери и забаррикадировали вход. Некоторое время дом от фундамента до крыши сотрясали тяжёлые удары, но братья ни на миг не прекращали горланить песни.
Оправившись от удара, Фэанаро встал между сыновьями, обнял их за плечи и тоже запел. Вскоре дом превратился в неприступную твердыню: звуки ударов стали тише, а потом и вовсе исчезли.
— Форменоссэ? — Атаринкэ с Тьелкормо прекратили петь и, подбежав к стене, ощупали руками прочную каменную кладку.
— Да, — согласно кивнул Пламенный Дух, обводя взглядом величественную цитадель, только что сотворённую их песнями в чертогах Небытия. — Форменоссэ.
========== Финвэ. Первый и последний ==========
Комментарий к Финвэ. Первый и последний
https://www.youtube.com/watch?v=Q02-6oK7VJ4 Харизма - Брат Мой
Мрак. Нечем дышать. Вокруг одни затхлые древние полотна.
— Амбарусса! — Питьо изо всех сил вцепился в руку брата, и Тэльво так же крепко сжал его пальцы. — Торонья! Не бойся! Я тут!
— Мы вместе? Правда? — близнецы оглянулись. Оба опять находились во тьме чертогов Небытия, но они были вместе! Рыжики радостно обнялись. — Ты помнишь, что сказал Намо?
— Помню. Думаешь, обманул? — Питьо с улыбкой оглядел огненный силуэт брата. — А ты светишься от счастья!
— Да ты не хуже сияешь! — улыбнулся в ответ Тэльво. — Мы с тобой как два факела! Что гадать? Проверим, где тут выход?
— Полетели! — боясь вновь потерять друг друга во мраке Небытия, близнецы продолжали крепко держаться за руки, однако ещё ни один из служителей Намо не попался им навстречу. Души Амбаруссар долго блуждали по бесконечным коридорам, плутали по лабиринту. Очередная уловка? Или Вершитель Судеб зло подшутил над Пламенным Духом и его сыновьями?
— Что если поджечь? Будет гореть? — Питьо остановился возле старинного, почти истлевшего гобелена.
— Как мы узнаем, если не попробуем? — в ответ ему звонким колокольчиком зазвенел голос Тэльво.
— Давай, ты поджигаешь этот, а я вон тот! — кивнул брату Амбарусса. Озорно хихикая, близнецы одновременно поднесли указательные пальцы к краям гобеленов, висевших на противоположных стенах мрачного коридора. С рук эльфов сорвались крошечные искорки. Коснулись вышитой тяжёлой ткани, пробежали озорными огоньками по краю. Поначалу казалось, что ничего не происходит, но вдруг гобелены ожили.
— Брат, ты видел? — рыжики удивлённо переглянулись между собой. — Не может быть!
Сверкающие пылинки замельтешили вокруг ткани, огонь разгорался всё ярче и картины прошлого пришли в движение: пыльная густая бахрома уже не тлела — весело трещала от бойких язычков пламени.
Амбаруссар попытались погасить огонь, отчаянно хлопая ладонями по краям вышивки. От крохотных искр разгорелось пламя, с азартом перекинувшееся на висевшие рядом ещё более дряхлые полотна. Близнецы переглянулись и, схватившись за руки, умчались прочь.
Один поворот, второй, десятый. Сколько их было?
— Думаешь, нам теперь добавят срок? — Тэльво весело фыркнул.
— Главное, чтобы вновь не разлучили! Что нам вечность? — Питьо сильнее сжал руку брата, и вдруг рядом с ними возникли призрачные силуэты безликих.
— Засада! — Амбаруссар резко затормозили. Развернулись и стремглав метнулись в какой-то узкий боковой коридор. Однако и там из-за стены вынырнули молчаливые служители Намо.
— Ежа им в штаны! — Питьо поволок брата обратно, но Тэльво тянул близнеца в противоположную сторону. — Амбарусса! Давай сюда!
— Нет! Туда! — эльфы почувствовали, как разжимаются их пальцы, как будто кто-то третий пытался силой растащить близнецов в разные стороны. — Нет! Нельзя!
Рыжики переглянулись, инстинктивно прижались друг к другу.
— Только вперёд! Только вместе!
Выдохнув и крепко зажмурившись, Амбаруссар рванули навстречу призрачной армии теней, единым сгустком пламени влетели в тёмный строй и…
кубарем покатились по влажной от росы траве. От неожиданного падения братья разжали пальцы и поняли, что потеряли друг друга. Оба очутились в густых клубах тумана. Близнецы обрели новые тела, но куда делись их звонкие голоса?
— Торонья! — Тэльво тщетно пытался докричаться до брата.
— Брат! — задохнувшись от захлестнувшего отчаяния, Питьо наобум кинулся сквозь пелену тумана. — Брааат!
Тишина. Сады Лориэна хранили молчание. Ни отклика, ни эха, ни пения птиц. Только стылое безмолвие вокруг. Тэльво всхлипнул. Даже новая hroa не смогла его обрадовать, раз рядом не было брата. Эльф зябко поёжился, обхватил себя за плечи. Набрав в лёгкие побольше воздуха, завопил, что было мочи. — Браааат!
Тишина. Мягкие, обволакивающие со всех сторон прикосновения Сновидений. Любой звук тонул, исчезал в паутине Забвения. Питьо наугад побрёл вперёд. Сначала он громко звал близнеца, но позже сорвал голос и смог только хрипло шептать. Туманные сады обступили его, убаюкивая и навевая странные грёзы. Бархатная угрюмая темнота Небытия сменилась душным серым плюшем Видений…
***
— Торонья! Я здесь! — мчась вперёд сквозь призрачную дымку, упорно продолжал звать Тэльво. Спотыкался об громадные корни необъятных деревьев, падал, но упрямо поднимался на ноги и продолжал свой бег. Вскоре его колени и локти покрылись ссадинами и синяками, но Амрас не замечал боли. Нельзя останавливаться! Иначе… Что иначе?