- Ваши туфли вам кто-нибудь наденет, Сторм. Да я сам с удовольствием это сделаю.
- Бретт! - одновременно протестующе воскликнули Леанна и Рандольф.
- Уберите руки! - закричала Сторм.
- Наденьте туфли.
Изо всех сил она дала ему пощечину.
В ночной тишине звук показался очень громким.
Бретт не отпустил ее руку. Мгновение он ошарашенно глядел на нее, потом крепко схватил обе ее руки и притянул ее в свои объятия, крепко прижав к своему твердому телу. Его тело стало пульсировать. Побледнев, она уставилась на пего, и его охватило безумное желание целовать ее, насильно, до тех пор, пока она сама не станет молить о поцелуях.
- Я не могу... дышать, - сдавленно прошептала она и внезапно обмякла у него на руках.
- Боже мой! - воскликнул Рандольф. - Что ты наделал!
- Это просто обморок, - с напускным спокойствием проговорил Бретт.
Он подхватил ее на руки и решительно, большими шагами направился к дому. Минуя двери зала, он прошел прямо в библиотеку Гранта. Там горела лампа и дверь не была заперта. Рандольф протянул руку, открывая дверь. Бретт вошел и осторожно уложил свою ношу на диван.
- Чертов корсет, - пробурчал он, ловко расстегнул ее платье и расслабил корсет.
- Будь ты проклят, Бретт, - воскликнул Рандольф. Бретт, стоя на коленях возле Сторм, легонько поглаживал се лицо.
- Ей не требуется корсет, - сказал он. Потом с тяжелым предчувствием спросил: - Где Леанна?
- Не знаю. Я схожу за Марси и нюхательной солью.
Но не успел он поспешить прочь, как дверь распахнулась и в комнату ворвались Марси, Грант и Пол.
- Боже мой, что случилось? - воскликнула Марси.
- Что случилось, черт побери? - взревел Пол, увидев свою кузину растрепанной, без туфель и в расстегнутом платье.
- Она упала в обморок, - спокойно ответил Бретт.
- Леанна сказала, что она была в саду, полуодетая, а теперь она в обмороке, - гневно воскликнул Пол. - Кто этот негодяй? Я убью его!
- Успокойтесь, - остановил его Грант. - Пусть Бретт объяснит.
- Она сняла туфли, Пол, потому что у нее разболелись ноги, - сухо проговорил Бретт. - По-моему, она не понимает, насколько это неприлично. А когда она потеряла сознание, то я распустил ей корсет.
- Она не привыкла к корсету, - озабоченно произнесла Марси, поглаживая волосы Сторм. - Грант, иди и прекрати злые сплетни Леанны.
Грант кивнул и вышел как раз в тот момент, когда вернулся Рандольф с солью. Сторм застонала. Бретт, все еще стоя на коленях, не задумываясь протянул руку и стал поглаживать ее по лицу. У нее была невероятно гладкая кожа. Марси мгновенно подскочила и оттеснила его, бросив предостерегающий взгляд.
- Принесите бренди, Бретт, - приказала она.
Бретт неохотно поднялся: ему было трудно отвести взгляд от красивой девушки. Мимо него протиснулся Пол Лангдон, и он отошел в сторону. Вскоре, не возвращаясь в зал, Сторм и Пол уехали.
Глава 4
Солнечный свет пробился через цветастые ситцевые занавески в спальне Сторм и разбудил ее. Ей сразу же вспомнилось вчерашнее фиаско, и она готова была умереть со стыда. Даже сейчас, в постели, лицо ее начало гореть. О Боже, как могла она потерять сознание?
Никогда, никогда больше она не наденет корсета, пообещала она себе, переворачиваясь на живот ля зарываясь лицом в подушку. Что они все подумали? Что подумал Бретт?
Во всяком случае, это он виноват. Она задохнулась, когда сопротивлялась ему. Будь он проклят со своим очередным вмешательством. Что за наглый пижон, сердито думала она, все время командует, вместо того чтобы заниматься своими делами.
Оставаться в постели не имело смысла. Сторм умирала от желания промчаться на Демоне вдоль берега, пока не оставит Сан-Франциско и всех его обитателей далеко, далеко позади. Но она проспала, и ей не только не хотелось ехать в сопровождении скучного молчаливого Барта, но еще пугала вероятность встречи с кем-нибудь, кто был на вчерашнем приеме. Но как долго можно от всех прятаться?
Она оделась в свои оленьи кожи. К черту все эти модные платья. Они ей не годятся, это совершенно ясно. Она заплела косу и спустилась вниз, не обращая внимания на молчаливое неодобрение Барта и служанки. По крайней мере, аппетит она еще не потеряла. Она съела три яйца и небольшой бифштекс с хлебом и жареной картошкой и заела все это ломтиком дыни, после чего ощутила приятную тяжесть в желудке.
- Миссис Фарлейн хочет вас видеть, мэм, - сказал Барг от двери.
- К чему эти формальности, - воскликнула Марси, проходя мимо него в комнату. Она удивленно взглянула на одеяние Сторм, но улыбнулась и нежно поцеловала ее в щеку. - Доброе утро, милая. Хорошо спали?
При виде ее Сторм внезапно захотелось плакать,
- Не очень, - пробормотала она.
Марси уселась рядом и прикрыла ее руку своей ладонью;
- Как вы себя чувствуете?
- Прекрасно, по крайней мере физически. Сапфирово-синие глаза встретились с небесно-голубыми.
- Небольшой обморок - это ерунда. Вы не первая женщина, с которой случился обморок, и не последняя. Сторм почувствовала, как увлажнились ее глаза.
- Не хочу никогда больше видеть этих людей. Никогда!
- Сторм...
- Нет. Они все знают, что я просто... какая-то провинциалка, деревенщина. Во время танцев я дважды наступила партнеру на ногу и почти грохнулась, и половина людей в зале видели это, и я ненавижу эти туфли. А потом еще хлопнулась в обморок. И даже не по своей вине! Это Бретт д'Арченд во всем виноват!
Марси приподняла бровь;
- Сторм, вчера вечером вы были прекрасны, и все присутствовавшие мужчины думают именно так. Рандольф безумно влюбился в вас, и, по-моему, еще не менее полдюжины других. Если вы плохо танцуете, значит, надо просто взять несколько уроков. Если вы и споткнулись, то я этого не видела. Что касается обморока... что ж, это считается очень женственным.
Сторм состроила гримасу:
- Но я совсем не женственная. Я езжу верхом, и стреляю, и охочусь лучше многих мужчин - так говорит папа. Я высокая и неуклюжая, и у меня слишком большие ноги. Руки у меня красные, обветренные, да еще и мозолистые, и в этих красивых платьях я чувствую себя уродиной. Как бы мне хотелось уехать домой! - Она сердито смахнула слезинку, осмелившуюся выкатиться из глаза.
- Вы необыкновенно женственны, Сторм, и очень красивы, и я хочу, чтобы вы видели себя так, как вас видят другие. Ваш рост впечатляет, и вы одна из самых изящных женщин, каких я когда-либо встречала. Вам просто необходимо перестать волноваться и, может быть, привыкнуть к платьям и туфлям.
- Это все так глупо, - посапывая, сказала Сторм. - Через шесть месяцев я уеду домой. Вы знаете, чем я занимаюсь дома, Марси? Я работаю на ранчо наравне с парнями.
Я езжу на охоту с братьями и папой. В дороге я могу готовить лучше всех. Если моя одежда порвется, я могу зашить се обрывком сухожилия. - Сторм оперлась локтями на стол и сжала лицо ладонями.
- Что вы делаете, когда падаете с лошади, Сторм? - нежно спросила Марси. Сторм подняла голову:
- Конечно сажусь снова.
Марси только смотрела на нее.
Сторм поняла значение того, что она только что сказала, и нахмурилась.
- Я хочу, чтобы моя семья гордилась мной, правда хочу, - страстно произнесла она. - Только это... так трудно!
- Я собираюсь отвезти вас позавтракать, Сторм. Идемте, я помогу вам переодеться.
Но при мысли о том, чтобы показаться на людях, Сторм ощутила приступ тошноты.
- Может быть, завтра.
- Сторм...
Кем бы она ни была, но уж трусихой не была точно. Она представила себе отца. Будь он здесь, он непременно бы разочаровался, узнав, что она прячется в большом доме Пола, опасаясь встретиться с людьми.
- Хорошо, - сказала она. - Но никаких корсетов, Марси.
Немного позже они сидели в красивой черной коляске Марси. На Сторм было кремовое в розовую полоску муслиновое платье и такая же шляпка набекрень. Волосы, заколотые назад, спадали волнами на спину. Перчатки были украшены вышивкой, так же как и сумочка. Туфли на низком каблуке показались ей гораздо удобнее тех, что она надевала накануне. Виновников ее разболевшихся ног Марси выбросила. По правде говоря, когда экипаж покатил вдоль Калифорния-стрит и мужчины принялись оборачиваться, чтобы поглазеть на них, Сторм была довольна и даже почувствовала себя элегантной.