— Мне так жаль, — всхлипываю я, слезы пропитывают зеленый шёлк её рубашки. — Мне так жаль, что я бросила вас. Я не хотела этого.
— Прекрати, — мягко упрекает она меня, одной рукой поглаживая мои волосы.
— Но я бросила тебя, — возражаю я.
— Ничто не вечно, Аври. Всему своё время. Мир продолжает вращаться, и звезды будут всё также сиять после нашей смерти, всё в точности останется таким, как было и до нас.
— Я была твоей старшей сестрой, Кэл. Я должна была присматривать за тобой.
Она смотрит мне в глаза, на её губах появляется легкая улыбка.
— Пойдем со мной.
Обнимая меня одной рукой за плечи, она выводит меня через дверь. Мы молча идем по коридору и останавливаемся у других дверей. Я вижу малыша в кроватке, который свернулся в крошечный комочек. Над одеялом виднеется лишь копна черных волос и маленькое сонное личико.
— Это Цзе-Линь, — бормочет Кэлли.
— Она красива, — выдыхаю я, со слезами на глазах.
— Я скучаю по тебе, Аври, — говорит мне моя младшая сестра. — Но со мной всё в порядке. Всё продолжится без нас. Бесконечный танец продолжится.
Она начинает исчезать, я хочу протянуть руку и ухватиться за неё, крепко обнять и продлить этот момент ещё. Но вместо этого, в последний раз взглянув на её лицо, я отпускаю её.
Я отпустила своё прошлое. Наконец-то. Полностью. Я смотрю на маленькое личико, на эту прекрасную малышку, которая носит моё имя, и чувствую, как всё исчезает. Гнев, боль, ярость и печаль. Мысли о том, что я пропустила всё это. Потому что на самом деле со мной ничего этого не было. Всё это время я оставалась здесь. В сердцах людей, которых я покинула, я никогда не забывала их по-настоящему.
Я отпускаю их всех.
И когда я открываю глаза, перед собой я вижу Эшварена. Я ощущаю, как Эхо вокруг меня подрагивает, по всему миру проходит рябь, изменяя звучание горизонта и вкус неба. Я я чувствую, как он улыбается мне всеми цветами радуги своей памяти.
Наконец-то, произносит он.
Кэл
Мир вокруг меня дрожит.
Пальцы замирают; музыка, доносящаяся из сиифа в моих руках, замирает в тишине. Я смотрю на небо и замечаю, что оно стало совершенно другого оттенка. На мгновение я ощущаю чье-то присутствие у себя за спиной, и самым необъяснимым образом, я вспоминаю своего отца, поэтому оборачиваюсь в полнейшем ужасе, почти готовый увидеть там его.
Я сжимаю кулаки.
Но там лишь Эшваре в своем кристаллическом облике. Он пристально смотрит на меня, словно впервые по-настоящему видит. Я ощущаю в нём силу, наследие Древних, которая струится в каждом его атоме.
Помни о том, что поставлено на карту, говорит он мне. Это важнее тебя. Важнее всех нас.
Я моргаю.
— Не понимаю.
Остается лишь одно препятствие. Всего одно, которое связывает её с тем, кем она была и стоит на пути к тому, кем её суждено стать.
Я ощущаю, как лоб хмурится.
— И что же это?
Эшварен склоняет голову к плечу и улыбается всеми цветами радуги.
25
Зила
Финиан склоняется к лицу Авроры, наблюдая за быстрым трепетанием век.
— Прошло уже почти двенадцать часов с тех пор, как они ушли туда, — говорит он. — Почему ничего не происходит?
— А меня утешает мысль о том, что ничего не происходит, — говорю я. Но правда в том, что, несмотря на моё спокойствие, я обеспокоена. Основываясь на рассказе Авроры о её первом визите в Эхо, кажется, что в течение тех двух минут её бессознательного состояния, субъективно, она пережила период, примерно, в двенадцать часов. Это говорит о том, что день для неё пройдет на четыре минуты, и потому, те двенадцать часов, что они провели там, означает, что они с Кэлом в Эхо почти шесть месяцев. Их мозговая активность зашкаливает, значит, они и вправду испытывают ускоренное течение времени с поразительной скоростью. Вопрос, который меня по-настоящему беспокоит, заключается в том, как долго человеческий или сильдратийский мозг сможет выдерживать подобную нагрузку, не страдая при этом от необратимого повреждения.
— Как продвигается отслеживание сигнатуры частиц зонда? — интересуюсь я.
— Идем по следу, — пожимает плечами Финиан. — Скар сейчас на мостике. Я всё ещё пытаюсь починить этот треклятый юниглас Авроры.