— Зила? — Скарлет замечает изменение в моем поведении, бросая взгляд на мой юниглас. — Ничем не хочешь поделиться с классом?
— Да, — отвечаю я, не отрывая глаз от вычислений.
— …Ну? — спрашивает Скарлет.
— Адмирал Адамс не отказывался от нас, — объявляю я. — Его выступление включало закодированное послание.
Я перевожу взгляд на Тайлера.
— И я только что взломала его.
5
Кэл
Мы даже еще не поцеловались.
Мои сотоварищи по отряду наверняка бы сказали, что посреди кризиса думать о таком минимум странно. Знаю, Аврора и сама бы подумала, что это глупо. И в этом, по сути, заключается корень проблемы. Потому что я не чувствую того, что чувствуют люди. Это не похоже на вожделение или даже любовь.
Я ощущаю Притяжение.
Сильдратийские поэты вот уже многие тысячелетия пытаются описать его. Я изучал работы самых именитых мастеров еще будучи на Сильдре. Иногда я накладывал их стихи на музыку и играл, сидя на скамейке под сенью деревьев лиас у нашего дома. Миллиарды слов за тысячи лет. Песни и сонеты, куплеты и гимны. Все пытаются хотя бы отчасти передать то, как это ощущается. Переживая сейчас это сам, я понимаю, что ни один из них даже не был близок к этому.
Притяжение — это больше чем слова.
Любовь — лишь капля в океане того чувства, что я испытываю к ней.
Любовь — это солнце в небе, полном звезд.
И я знаю, что Аврора не может в полной мере понять этого. Люди не могут чувствовать того, что чувствуют Сильдрати. И я всё сильнее хочу её, но это значит, что я буду торопить её… или не дай бог, отпугнуть. Поэтому я всё держу в себе.
Но мы даже еще не поцеловались.
Духи Пустоты, это такая мука..
— Возьми себя в руки, Эльф, — бормочет Фин.
— … Что?
Бетрасканец моргает огромными черными глазами.
— Я сказал, руки в ноги и свали отсюда, Эльф, — повторяет он. — Нам нужно пройти туда.
Я глубоко дышу, проводя рукой по лбу. Мой отряд собрался в тесной комнатушке, нашей так называемой квартиры. Места еще меньше, чем в логове Энлея, да и пахнет раза в два ядовитей. Но выбора у нас нет из-за стесненных средств, а теперь еще и моя сестра охотится за нами по всему Изумрудному Городу, поэтому мы должны затаиться среди отбросов, которые не задают вопросов. По крайней мере, при помощи дедуктивных способностей Зилы, не иначе как блестящими, вынужден признать, у нас есть шанс раз и навсегда покинуть эту проклятую станцию. Настенный дисплей в нашей лачуге не работает, и Финиан подключил юниглас к своему экзоскелету, проецируя схему Хранилища Доминиона на противоположной стене.
Я присаживаюсь на крошечный диванчик рядом с Авророй, глядя на изображение. Её рассеченная бровь стянута телесного цвета пластырем, синяк под правым глазом напоминает созвездие. Губы мягкие в форме бантика, взгляд так и манит. Она тянется ко мне и касается моей руки кончиками пальцев, моя кожа горит огнем.
— Ты в порядке? — тихо спрашивает она.
Я выдавливаю из себя лучшую попытку обнадеживающей улыбки:
— Всё хорошо.
— Может, вам двоим снять себе комнату? — произносит Тайлер.
— … Что? — хмурюсь я.
— Я сказал, есть два способа попасть в комнату, — отвечает Тайлер, показывая на схеме. — Главный вход с юга, и поменьше на западе. Оба охраняются, но на западе на двоих головорезов меньше. Так что если случится беда, мы свалим оттуда.
— Но беды не случится, да? — говорит Скарлет. — Потому что все твои идеи невероятные?
— Именно, — отвечает Тай, игнорируя подкол сестры. — Теперь, согласно закодированному посланию адмирала..
Здесь Тайлер делает небольшую паузу, чтобы поаплодировать Зиле, к чему присоединяюсь и я, и остальная часть нашей команды. Зила склоняет голову, тёмные кудри падают ей на глаза. Но я ловлю тень улыбки на её губах, когда Тайлер продолжает.
— …. в депозитной комнате, за главным входом, нас ожидает некий тайник. По — видимому, он закодирован на ДНК Скар. Не знаю, почему Адамс решил устроить всё именно так.
Скарлет приподнимает бровь:
— Потому что я потрясающая?
— Да, несомненно, — бормочет Тайлер, закатывая глаза. — В любом случае, это означает, что в этом деле ключевой точкой является Скар. Мы понятия не имеем насколько тяжелым окажется посылка, но ты, Кэл, пойдешь с ней, на тот случай, если она всё же окажется тяжелой.