.. это могло означать войну.
Но, наконец, мы слышим ответ.
— Сэр, да сэр.
Мгновение спустя раздается сигнал тревоги по громкой связи «Андараэля». Лейтенант Саэди звонит ей по связи. Он говорит на сильдратийском, но я достаточно хорошо понимаю язык, чтобы понять суть. Земляне добились блокировки орудий. Двери отсека истребителей открываются.
И я впервые вижу, как в броне моей похитительницы появляется крошечная трещинка. Она быстро прячет её, но я успел заметить. Проблеск во взгляде.
Неуверенность.
Тем не менее, она усмехается, глядя в зеркальную маску Принцепса, тем самым традиционным надменным взглядом Сильдрати — её собственная маска.
— Ты блефуешь, Землянин.
— НЕУЖЕЛИ? — отвечает Принцепс.
Экран темнеет. Еще одно предупреждение приходит от заместителя Саэди, и она приказывает подготовить орудия, а истребители готовить к запуску. Мы все примерно в тридцати секундах от полномасштабного сражения. Впервые военные корабли Сильдрати и Терры откроют огонь друг по другу со времен Иерахонского соглашения 78 года — пакта, который официально положил конец войне меж нашими расами два года назад.
Вот тогда я всё понимаю. Словно головоломка, которая складывается передо мной. Точно в шахматах, всё просчитано на дюжину шагов вперед. Я понимаю, что именно здесь происходит и к чему это приведет. И с ужасающей уверенностью я могу сказать, что есть только два возможных варианта развития событий. Либо Саэди капитулирует и передаст им Аври, чего никогда не произойдет. Либо Сильдрати и Земляне снова начнут войну.
Но в любом случае победу одержит Ра`хаам.
Потому что если Терра развяжет войну с Несломленными, тоже самое сделают и наши союзники — Бетрасканцы. А это означает, что сюда втянут и Легион Авроры. Возникший в результате конфликт поглотит все разумные расы в галактике. И во всем этой хаосе, бойне, Ра`хаам будет преспокойно вынашивать своё потомство. Пока то не будет готово появиться, и извергнуться пыльцой через Складку на близлежащие миры.
Зацветет и посеет плоды.
А потом он захватит галактику.
— Саэди, — ахаю я, хватаясь за промежность, которая до сих пор ноет. — Не делай этого.
— Не шуми, — отвечает она, не удостоив меня и взглядом.
Она не отрывает взгляда от экрана, где было изображение Принцепса. Я вижу, как к нам приближаются земные корабли, два авианосца, истребители и четыре, вооруженных до зубов эсминца.
— Они хотят, чтобы ты выстрелила первой, — говорю я, уже в полном отчаянии. — Они хотят, чтобы ты начала всё это. Если откроешь огонь по этому флоту, то нарушишь нейтралитет между Сильдрати и Землянами, как ты не понимаешь? Это будет означать начало войны.
Она холодно смотрит на меня.
— Мы — Порождения Войны, Землянин, — просто отвечает она. — Мы были рождены для войны.
Они нажимает на передатчик на груди, а мое сердце замирает.
— Эриэн, сообщи на Нериду, что мы вступаем в схватку с силами Земли.
— Сию минуту, Темплар.
— Орудия готовы?
— Ждем вашего приказа, Темплар.
— Саэди, не делай этого!
Она суживает глаза. Губы сжимаются в тонкую ниточку.
— Уничтожьте их, — говорит она.
14
Кэл
«Андараэль» — один из самых больших кораблей, экипаж которого насчитывает более тысячи адептов, паладинов, драгунов, а также вспомогательный персонал. Так что пока мы идем к блоку предварительного заключения, нам довольно легко удается не привлекать излишнее внимание. Зила шаркает передо мной, магнитные наручники застегнуты, но в тоже время разомкнуты вокруг её запястий. Максимум, нам достается лишь случайный взгляд, но не более. Но часть меня знает, что эта уловка ненадолго.
Моя грудь — сплошной синяк после выстрела из дезинтегратора на борту «Пляски Смерти». Рёбра горят белым пламенем. Портсигар, подаренный Адамсом, взял на себя большую часть выстрела, но Несломленные отняли у меня подарок, пока я был без сознания, так что я понятия не имею, где он сейчас. Полагаю, я так и не узнаю, что было внутри. Но, несмотря на это, эта штуковина спасла мне жизнь. И теперь я знаю, что мы — часть великой тайны, которая ожидала нас даже не десятилетиями, а столетиями.
Чего я не могу понять, так это чем всё это закончится.
Зила сказала, что Тайлера увели в комнату Саэди для допроса — вернуть его, значит встретиться с сестрой лицом к лицу. И поскольку я ранен, мне будет довольно сложно вытащить друзей из-под стражи, не говоря уже о проникновении в центр управления, чтобы спасти своего Альфу. Сестра всегда была жестокой, даже когда мы были детьми. Мать ненавидела это, а отец поощрял. Представляю, каким пыткам она могла подвергнуть Тайлера. Но затем я выбрасываю из головы все мысли о нем.