И меня это не удивляет.
Свеча стоит в комнате одна, за исключением той девушки, которая её зажгла. Как будто Адамс и де Стой знали, что это место недолго прослужит ей домом. И мне грустно видеть, она, словно плывет по течению.
— Финиан сказал, повреждения Магеллана не критичны, — говорю я ей. — Прикосновение к зонду перегрузило его системы, но со временем он его починит.
Аврора лишь кивает, глядя в иллюминатор. Подозреваю, что новости о сломах электронных устройствах — это последнее, что ей от меня нужно. И поэтому я подхожу к ней и обнимаю её сзади. Она прижимается ко мне, закрывает глаза и вздыхает, будто в моих объятиях она, наконец, наконец-то оказывается дома. Я смотрю на наше отражение в иллюминаторе, я позади неё, мы вместе. И понимаю, как хорошо мы подходим друг другу. Словно два кусочка необычного пазла. Словно она половинка, которую я искал всю свою жизнь. Желание во мне почти оглушает, но я сдерживаюсь, глубоко дыша и пытаясь хоть как-то унять бурю внутри. Потому что за обожанием в её глазах я вижу те самые слова, которые ей так хочется сказать, задолго до того, как ей хватит смелости произнести их вслух.
— Мне страшно, Кэл, — шепчет она.
— Знаю, — отвечаю я.
Я провожу ладонью по ее щеке, и она снова закрывает глаза, дрожа.
— Что сказали тебе Древние, чтобы повергнуть тебя в страх? — спрашиваю я.
Она неуверенно прикусывает нижнюю губу, и я знаю, что я единственный в галактике, кому она может признаться в этом.
— Они будут тренировать меня, — отвечает она. — Как использовать Оружие. Но они..
Она дышит так, словно готовится к глубокому погружению.
— Они сказали, что если я потерплю поражение, это убьет меня. «Ты, как и мы, должна пожертвовать всем».
Я ощущаю трепет абсолютной ярости от этой мысли. Прежде чем она стала моей, я не знал, какого это, быть завершённым. Прежде чем я обрел свет, я не боялся тьмы. Но найти эту девушку, отсутствующий кусочек пазла в моей жизни, лишь для того, чтобы понять, что скоро мне предстоит потерять её..
— Я не хочу идти, — шепчет она. — Знаю, это эгоистично. Знаю, после всего, за что мы боролись, за людей, которых потеряли, Кэт, Тайлер… весь наш отряд, — на ресницах блестят слезы, и она мотает головой. — Но я не хочу рисковать этим. Нами.
Она вздыхает, зарываясь в мои объятия, ложа голову мне на грудь.
— Скажи мне, что я поступаю правильно, Кэл, — говорит она.
Я убираю волосы с ее лица и глажу её по щеке.
— Ты уже это знаешь, бе`шмай, — бормочу я.
Она крепче прижимается ко мне.
— Всё равно скажи.
Я глубоко дышу, довольный лишь от простой мысли о том, что я обнимаю Аврору. Знаю, она уже знает, что ей предстоит. Знает каждой клеточкой тела. Она ничто иное, как воплощение храбрости. Но еще я знаю, что ей нужна моя сила, уверенность, чтобы пройти сквозь ад, что ей предстоит. И я рассказываю ей то, чего не говорил ни одной живой душе.
— Самые мои ранние воспоминания связаны с тем, что родители дерутся, — говорю я.
Я ощущаю её неуверенность по поводу того, что я рассказываю её всё это. Но она достаточно мне доверяет, чтобы не забрасывать вопросами и просто позволить моим словам свободно литься, после она лишь крепче меня обнимает.
— Мне жаль, — шепчет она. — Это печально.
Я киваю, глядя на отражение Складки снаружи.
— Мои мать и отец были молоды, когда повстречались. Она была послушницей в Храме Пустоты. Он — Палладином Кабалы Воинов. Когда они впервые ощутили Притяжение, их друзья и семьи пытались отговорить их от отношений.
— Почему? — спрашивает Аврора.
— Из Порождений Войны и Странников редко выходят хорошие пары. Те, кто ищет ответы и те, кто на большинство вопросов отвечают конфликтами, редко ладят. — я пожимаю плечами и вздыхаю. — Но опять же, у моих родителей все получилось. В самом начале они очень сильно любили друг друга. Настолько, что это причиняло боль им обоим.
Ей удается улыбнуться.
— Звучит романтично. Двое людей хотят быть вместе, несмотря ни на что.
Я киваю.
— Романтично? Возможно. Опрометчивый поступок? Несомненно. Я думаю, что моя мать полагала, будто сможет перенаправить любовь отца к конфликтам в любовь к семье. Но Сильдра воевала с Террой уже многие годы. И по мере того, как пропасть между нашими народами ширилась, он сам потерялся в ней. К тому времени, как Саэди появилась на свет, в их отношениях уже появились первые трещины. И они становились лишь глубже, когда родился и я.
Я снова вздыхаю, понимая какое это благословение иметь возможность сказать так. Просто иметь кого-то с кем можно поделиться.