Тем временем страницы газет были заполнены трагическими телеграммами: “Сейчас мною получено известие, что резня армян началась в селении Джаг-ры. В село Шихмамуд собрались беглецы из ближайших деревень. Мусульмане, узнав об этом, окружили это село, и вот-вот там начнется резня” («Р.С.», 24.5.1905). “Ночью во многих местах видно зарево пожара… уцелевшее население бежит в Нахичевань, где с 16-го несколько спокойнее… убитых и раненых некому убирать, собаки съедают трупы” («СПб вед.», 19.5.1905).
В Джаграх (под Нахичеванью) татары сожгли 100 армянских домов, убили 51 армянина и ранили 13. В Тумбуле убили 20 человек и сожгли село. “У многих были метлы, облитые керосином, - рассказывал очевидец, - они подкладывали их под дома и зажигали их. Толпа кричала: “Иа Али!”, а главари призывали: “Бейте неверных, все эти земли должны принадлежать нам: они не русские, а персидские земли!” («СПб вед.», 11.8.1905)
21 мая татары 11 окрестных деревень окружили армянское село Бадамлу Нахичеванского уезда. После перестрелки они были отбиты; однако перепуганные бадамлинцы во главе со священником решили принять мусульманство (см. там же).
Только в Александропольском уезде, где армяне составляли подавляющее большинство, стояло полное спокойствие. Газеты отмечали, что тамошние армяне отнюдь не пользуются численным превосходством, чтобы мстить татарам (см. там же).
По официальным данным, с 12 мая по 13 июля 1905 года в одном Нахичеванском уезде подверглось нападениям 47 армянских селений, из которых только 5 не пострадали. 18 “лишились части скота”, 10 были полуразрушены, 19 - полностью разрушены, сожжены и обезлюдели. В ответ армяне разгромили 1 татарское село (Иткран, в 10-15 дворов). Было ограблено 2240 армянских домов и лавок, из которых подожгли 138, разрушено и осквернено 20 церквей (см. «Тифлисский листок«, 4 8.1905; в дальнейшем - «Т.Л.»; «СПб вед.», 11.8.1905).
Что было делать армянам среди этого ужаса? “Беззащитные и беспомощные армяне взывают к властям, умоляя о заступничестве, десятками рассылают телеграммы министрам, своему католикосу, видным и влиятельным общественным деятелям и, захлебываясь в крови, взывают о помощи” («Р.С.», 24.5.1905).
Особенную активность проявлял тифлисский городской голова X. А. Вермишев, славший телеграммы по множеству адресов. Корреспондент “Русского слова” застал его за составлением телеграммы нахиче-ванским “почтенным мусульманам” (т.е. Джафар-кули-хану и Наврузову) с просьбой “принять меры для спасения наших семейств”. *
____________________
* Джафар-кули, организатор резни, телеграфировал в ответ: “Мы принимаем меры к успокоению” («Каспий», 31.5.1905).
____________________
“Уверяют, что среди армян развелось чрезвычайно много социалистов, - восклицал Вермишев, - что армянский революционный комитет необходимо подавить, что нет возможности успокоить край, пока в нем существуют опасные элементы… В чем же дело?… Истребляйте вредные элементы, расстреливайте армянских революционеров, но, Боже мой! При чем же неповинный народ, против которого ведется бессмысленная травля? Почему о н должен своей жизнью расплачиваться за тех, кого признают вредными членами общества?…
Кто поручится, что армяне, потеряв всякое терпение, не начнут так же действовать против мусульман? И тогда мы будем свидетелями таких ужасов, которых еще мир не видел!” («Р.с.», 24.5.1905).
Предсказание Вермишева скоро начало сбываться. Знаменитый “революционный комитет” отнюдь не сидел сложа руки. Как раз на следующий день после опубликования этого интервью партия Дашнак-цутюн впервые произвела ряд карательных акций в Эривани.
В дни нахичеванской резни среди эриванских армян пошел слух о новой резне, которую явно готовили полицейские приставы - татары. В татарской же среде усиленно распространялись слухи, будто армяне хотят отомстить в Эривани и вырезать всех татар (составлявших в городе меньшинство). Напряжение дошло до того, что, по свидетельству Э.Султанова, многие его знакомые не могли ни есть, ни спать.
Сигналом к резне послужил выстрел в воздух, произведенный 23 мая на татарском базаре пьяным татарином. Татары немедленно перебили находившихся на базаре армян и разграбили армянские лавки. Ночью они напали на армянский квартал, уже защищенный баррикадами, но были отбиты. Было убито и ранено 26 армян и 2 татарина (1 убит и 1 ранен) («Каспий», 9.6.1905,«СПб вед.», 11.8.1905).
На следующий день перестрелка продолжалась. “Стреляли со всех концов города, из всех домов. Женщины падали в обморок, дети обезумели от страху… Не было дома, из которого не было бы пущено до 10 ружейных или револьверных выстрелов” («Каспий», 9.6.1905)
Губернатор созвал в своем доме армянских и татарских представителей на мирное совещание (где, между прочим, татары признали свою вину в развязывании резни, что и было запротоколировано - «СПб вед.», 11.8.1905). Он пообещал наказать виновников, однако ограничился тем, что обыскал караван-сарай и арестовал нескольких татар, у которых нашел армянские вещи. Тогда на следующий день (25 мая) дашнакцаканы, руководимые Думаном (неукоснительно придерживавшимся принципа “око за око”), напали на татарский квартал. В один татарский дом бросили три бомбы, убив всех в нем находившихся (20 человек). Всего было убито и ранено 100 татар. Губернатору, двинувшему в город войска из Канаке-ра, Думан послал короткую записку, предлагая сохранять нейтралитет и помнить о судьбе Накашидзе. Губернатор передал власть начальнику гарнизона. На следующее утро город был объявлен на военном положении, и стрельба стихла. “Сейчас же после прекращения перестрелки… началось переселение из армянских частей города живущих там татар с их семействами, со всем домашним скарбом, на длинной веренице фаэтонов, фургонов или просто на осликах и пешими, под конвоем казаков. То же самое делали армяне, живущие в татарских частях. Зрелище этого переселения было одно из самых печальных” («Каспий», 9.7.1905).
Мир был заключен только 28 мая.
В эти дни Думан созвал в Эривани совещание, на котором предложил план организации самообороны. Согласно плану в каждом селе и округе должны быть созданы отряды, командирами же их назначаются опытные фидаины, отозванные из Турецкой Армении. План был принят. Общее руководство осуществлял Думан; сверх того он отвечал за самооборону крупного района Эривани; Мурад Себастаци был послан в Зангезур, Каро Пастрмаджяну был поручен Тифлис, Вардану Ханасори - Арцах и т. д. Все они получали инструкции и распоряжения от Думана.