Вадим Проскурин
Пламя Деметры
Out of the silent planet
Come the demons of creation.
ГЛАВА ПЕРВАЯ
Пройдя метров пять по коридору, Анатолий вышел в боковую дверь и, стараясь двигаться бесшумно, направился вверх по узкой винтовой лестнице. Анатолий был уверен, что Ибрагим все понял, поэтому старался двигаться не только тихо, но и быстро. Сейчас нельзя задерживаться, с каждой секундой растет вероятность, что кто-то передумает – либо Ибрагим, либо сам Анатолий.
Жаль, что так получилось. Анатолий не мог согласиться с Ибрагимом, хотя и понимал, что его точка зрения тоже имеет право на существование. Если карты легли так, что им суждено провести остаток жизни на этой планете, лучше, чтобы он прошел в относительном комфорте. А война с ящерами... как там говорится, зубов бояться... то есть волков... ни в лес не ходить, ни в Красную армию... Интересно, кстати, что это за армия такая была... наверное, та самая! в которой Пушкин служил...
Анатолий взбирался вверх по лестнице, а в голову лезла всякая ерунда. Он мог приказать процессору отсечь ненужные мысли, но не хотел этого делать. Незачем понапрасну расходовать внутренние источники, скоро в дело пойдет вся энергия, какая только есть в организме.
Ибрагим не прав в одной очень важной вещи – он относится к ящерам как к людям. А к чужим нельзя относиться как к людям, люди есть люди, а чужие есть чужие, это, как говорится, и ежу понятно. Цель жизни состоит в поддержании жизни, но не жизни вообще, а жизни только своего вида, остальные виды имеют право на существование лишь постольку, поскольку не мешают виду, к которому принадлежит субъект. Да, это жестокая концепция, но она единственно верная, потому что, если кто-то думает так, а ты думаешь иначе, он выиграет, а ты проиграешь. Жаль, что ящеры обречены, но такова их судьба, с этим ничего не поделаешь.
Лестница закончилась, но не открытой площадкой, как рассчитывал Анатолий, а запертой металлической дверью. Анатолий активировал имплантаты и обнаружил, что дверь не бронированная, а просто металлическая, но с каким-то датчиком. На то, чтобы определить тип датчика, ушла минута, и еще одна минута потребовалась, чтобы выбрать и реализовать оптимальный метод его отключения.
С замком обстояло сложнее. Наверное, Ибрагим справился бы с ним играючи, но у Анатолия не было подобного опыта. Поэтому он мысленно перекрестился и привел в действие мускульные усилители.
Долгие семь секунд ничего не происходило, если не считать того, что температура тела Анатолия повысилась на три градуса, а мышцы правого бедра перегрелись настолько, что там началась денатурация белка. Процессор непрерывно бомбардировал мозг Анатолия тревожными сигналами и Анатолий уже собрался было вернуться обратно, когда дверь поддалась.
Самым слабым звеном оказались дверные петли. Здоровенный шуруп просвистел около уха Анатолия, толстая стальная пластина оторвалась от бетона, второй шуруп оглушительно звякнул, ударившись о стену, а затем последовала барабанная дробь остальных шурупов. Толковая была идея установить такую мощную дверь на такие ненадежные крепления.
Дверь рухнула с оглушительным грохотом. Инерция вынесла Анатолия вперед, он оттолкнулся обеими ногами от пружинящего стального листа и взмыл вверх. Этот прыжок стоил ему пары сотен сожженных мышечных волокон в обоих бедрах.
В верхней точке прыжка Анатолий привел в действие сюрприз, по крайней мере, он надеялся, что для охраны бункера эта штука окажется сюрпризом. Ранец Бэтмена, ранее принадлежавший Ибрагиму, все еще висел за плечами Анатолия, так уж получилось, что он не нашел времени его снять. Аккумулятор был заряжен почти до предела, дождь временно прекратился, и все это вместе взятое давало Анатолию шанс на успех. Неплохой шанс, особенно если учесть, что ранец Бэтмена на Деметре – экзотика и пулеметчики вряд ли проходили соответствующий курс обучения.
Анатолий подал мысленную команду, и гравитационный двигатель в сотую долю секунды вышел на форсированный режим. Земля ушла из-под ног, холодный и влажный ветер больно ударил в незащищенное лицо. Стокилограммовая железная дверь попала в зону рассеивания, ее подхватило вихревое гравитационное поле, она взлетела вверх, как гигантская бабочка, поднялась метров на пять, вышла из зоны действия поля и рухнула на крышу бункера с грохотом, рвущим барабанные перепонки.
Анатолий надеялся, что часовые, сидящие у пулеметов, не имеют должного опыта стрельбы по летящим мишеням. В самом деле, на ком им практиковаться, не на бабочках же! И вряд ли они готовы к тому, что кто-то будет совершать побег с охраняемой территории таким необычным для Деметры способом. И тем более вряд ли они представляют себе, на что способен в воздухе терминатор с искусственным гравитационным полем за плечами.
Анатолий отключил тягу двигателя, сгруппировался, повернул тело на четверть оборота вперед и попытался распрямиться. Это ему, естественно, не удалось, на скорости сто километров в час сопротивление воздуха не преодолеть без мускульных усилителей, которые Анатолий не стал включать. Но цель была достигнута, движение замедлилось.
Перегрузка выдавила воздух из груди, но он был к этому готов. Дождался, когда скорость упадет вдвое, и включил мускульные усилители. Тело распрямилось и приняло нужное положение. Анатолий снова врубил форсаж и мысленно обратился к богу.
Видимо, обращение достигло адресата, потому что запоздалая пулеметная очередь располосовала воздух метрах в пяти от того места, где только что был Анатолий. Немедленно отозвался второй пулемет, он стрелял неприцельно, похоже, часовой запаниковал и палил в белый свет как в евроцент. Это хорошо, сейчас должно сработать стадное чувство, остальные бойцы, выскочившие на улицу, тоже начнут стрелять куда ни попадя, а потом электрические пули достигнут земли и начнется такой бардак, в котором сам Мойше Даян не смог бы грамотно выстроить план боя.
Анатолий резко снизился и над самыми верхушками деревьев снова поменял вектор тяги, выходя на пологую баллистическую траекторию. Он начал глубоко дышать, насыщая кровь кислородом. Полет будет проходить на большой высоте, придется экономить энергию, аккумулятор хоть и заряжен под завязку, но для того чтобы пролететь почти двести километров в плотных слоях атмосферы, никакого аккумулятора не хватит. Вот если бы траектория была суборбитальной... без скафандра – самоубийство. И еще в точке назначения цридется маневрировать...
Анатолий в последний раз проверил траекторию и мысленной командой перевел мобилу в режим поиска сети. Кто его знает, какая сейчас над Олимпом противовоздушная оборона. Лучше вступить в переговоры пораньше, тогда будет больше шансов остаться в живых.
Наверху что-то оглушительно громыхнуло. Якадзуно вскочил на ноги и потянулся за пистолетом.
– Не дергайся, – сказал Ибрагим, – а то еще попадешь под шальную пулю.
– Какую еще пулю? Что там происходит?!
– Наш друг Анатолий делает ноги.
– Как? Куда? Зачем?
– Как – у него под курткой мой ранец Бэтмена. Куда – в Олимп. Зачем – поступить на службу в особый отдел братства.
Сверху снова громыхнуло, на этот раз грохот был такой, как будто один металлический лист уронили на другой с высоты второго этажа. Где-то вдали застрекотал пулемет, ему отозвался второй. По коридору прогрохотали тяжелые сапоги, захлопали одиночные пистолетные выстрелы.
– Ушел, – констатировал Ибрагим. – Еще бы ему не уйти, с его-то навыками. Интересно, долетит он до Олимпа?..
Якадзуно ничего не понимал. Ибрагим так спокойно говорит, что Анатолий их предал...
– Ты знал? – спросил Якадзуно. – Знал и отпустил его?
– Знал и отпустил, – подтвердил Ибрагим. – Сам подумай, как я мог его задержать? Оглушить и связать? А дальше что? В расход? Ты, конечно, извини, но для меня это неприемлемо. Я считаю, что наркоторговцы лучше, чем братство, он считает по-другому, но кто точно знает, кто из нас прав? Ты сам как считаешь?
Якадзуно растерялся. Он был уверен, что из бункера ведут только два пути – в сопротивление и в могилу. А поскольку трудно сразу сказать, на чьей стороне лучше воевать, почему бы не повоевать на стороне сопротивления? Лучше всего вообще не воевать, но если это никак невозможно, вступить в сопротивление можно, хотя бы для вида. А тут вдруг выясняется, что есть еще и третий выход...