Прогоняя непрошеные слезы, я слезла с кровати, поспешно оделась и отправилась на поиски матушки — попросту сбежала от своего мужчины без объяснений! Трусливо, страшась увидеть осуждение в глазах любимого.
Матушку мне помогли разыскать очень быстро, и я явилась к ней растрепанная и запыхавшаяся, чем сразу вызвала удивление. Потом в ее алых глазах мелькнуло понимание, но ни о чем расспрашивать она не стала, только изрекла:
— Ягодка, приведи себя в порядок, и пойдем к Марену, я обещала, что предоставлю тебе возможность поговорить с ним.
— Может потом? — сбежать из Асодара хотелось неимоверно сильно.
— А потом может не получиться, не забывай — Вейтеррой сейчас правит Эрия! Обиженная женщина! Что ждет нас всех — неизвестно!
— Точно! — я нахмурилась, глубоко вдохнула и направилась в ванную, отбросив прочь страдания сердца.
Войдя в комнату к спасенному ведьмаку, я была немало изумлена, увидев бывшего обитателя нижнего уровня подземной тюрьмы ведомства государева сыска. Сейчас меня встречал высокий, гладко выбритый, не лишенный определенной привлекательности мужчина. Быстрый взгляд на матушку, и она поведала:
— Ка'орвен — дядя Ара сумел вернуть Марену память, вот только ровно до того момента, как его схватили.
Снегин мягко улыбнулся и сказал:
— Тихого утра, Мильяра, это твоя дочь? Я помню ее совсем малюткой.
Я устыдилась, ибо совершенно забыла об обычной вежливости и, стараясь скрыть свое разочарование, сказала:
— Светлого утра, господин Снегин, как ваше самочувствие?
— Благодаря вам я не гнию в подземной тюрьме, поэтому еще раз говорю «спасибо» за спасение, — он слегка поклонился. — Мильяра рассказывала мне о вас, но, право слово, не ведаю, чем сумею помочь… — ведьмак подарил мне внимательный взгляд.
Я призадумалась, перебирая в уме все факты, связанные с моим расследованием. Озарение снизошло на меня внезапно, так, что я даже позабыла вдохнуть! Боясь спугнуть невероятную удачу, тихо полюбопытствовала:
— Марен, а когда вы возглавили охрану государева дворца?
Мужчина подарил мне пристальный взгляд и сказал:
— Аккурат тридцать лет назад, в тот год и родился Истор, — он по-прежнему смотрел на меня, и тогда я спросила напрямик:
— А еще у Толаны были дети, кроме Истора и Марессы?
Марен не сводил с меня пристального взора, потом призадумался и ответил:
— Знаете, ведунья, вот так прямо я вам сказать не могу, но поделюсь своими наблюдениями. Была у Толаны одна странность — она шила детские вещички, причем не только на младенца, коим был тогда Истор, но и на ребенка постарше — мальчика. А еще Ацлав — старый государь истово ненавидел Толану, но отчего-то продолжал жить с ней, а государыня исполняла любой каприз своего Хранителя.
— Любовь? — скептически предположила я, но и матушка, и ведьмак разом это опровергли.
— Это было похоже на шантаж! И еще кое-что, — припомнил Снегин, — Ацлав часто отлучался из своих покоев. Бывало, заглянешь к нему, а в комнате пусто! Со временем я обнаружил потайной ход, ведущий в подземелья под Омбрией. Последнее, что помню — собирался обследовать эти потайные ходы. Дальше моя память темна, если бы не Мильяра, то я бы и не знал даже того, как попал в Асодар, — его губы тронула печальная улыбка, когда он смотрел на мою матушку.
Я погрузилась в раздумья — сердце ведьмы чуяло, что где-то в подземельях под Омбрией растили мальчика, рожденного Толаной от Орвина. В том, что этот ребенок был рожден, я была уверена, и это он, без сомнений, сейчас противостоит нам!
— Благодарю за то, что поделились со мной этими сведениями, — промолвила я.
Марен коротко ответил, что не за что, и мы распрощались. На мое скромное:
— Мам, мне пора домой.
Получила сердитый родительский взгляд и убежденное:
— Сначала ты должна переговорить с Роном, и я на этом настаиваю!
— Ладно, — обреченно согласилась я, но заметила осуждающий взгляд и воодушевленно исправилась:
— Заодно узнаю, как Эрии удалось пленить других богов! Разве можно так легко превратить двух сильных творцов в статуи!
— Можно! — Ар'рцелиус подкрался к нам незаметно, заставив меня дернуться, а матушку улыбнуться.
— Поясните? — с интересом озвучила я.