— А насекомые?
Салит усмехнулась:
— Насекомые? Мы не едим личинок, Кэтрин. Мой народ голодает.
— Здесь и птиц нет, — сказал Эрик.
— Верно, — согласилась Салит. — И оленей, и медведей, и грызунов. Леса опустели. — Она зашла внутрь, оставив товарищей во дворе. — Тьфу, как тут темно.
Кэти сняла рюкзак и расстегнула боковой кармашек.
— Может, это пригодится?
Она включила фонарь и последовала за советницей. Остальные поспешили за ними.
— Узнаю старушку Кэт, — сказал Роберт. — Всегда наготове со своим волшебным мешком. Что там у тебя еще, а?
— Все, что нужно. Шоколад, перочинный нож, перевязочный материал.
Мебель в доме сохранилась неплохо, хоть и была покрыта густым слоем пыли. Стол, четыре стула, узкая кровать в углу под окном с закрытыми ставнями. Перина, впрочем, подгнила. В углу стоял посудный шкаф. За дверью была другая комната, но там вообще не оказалось мебели.
Валис принес охапку замшелых поленьев и разжег огонь в камине. Вскоре в комнате стало тепло и сухо. Аланна тут же стянула рубашку через голову и повесила ее над камином.
— У меня на родине за такое и подвергнуть аресту могут, — улыбнулась Кэти. Она села на один из стульев и принялась расшнуровывать мокрые ботинки.
Аланна встряхнула распущенными волосами.
— Да уж, Роберт мне рассказывал о ваших странных законах.
Вскоре у огня уже сушились рубашки, обувь и даже несколько пар брюк. Похоже, Аланна была начисто лишена стыдливости. Кэти невольно завидовала, глядя на ее стройное тренированное тело. Она и сама была в неплохой форме, особенно для библиотекаря, но под гладкой кожей женщины-секурнен явственно вырисовывался каждый мускул.
Доу поставил на стол мешки с провизией, развязал один и достал содержимое. Все время он молчал и сохранял абсолютно непроницаемое выражение лица. Припасы состояли из галет, сыра, завернутого в широкие душистые листья, и тонких полосок сушеного мяса. Путники быстро перекусили и принялись располагаться на ночь. Аланна и Роберт отправились в соседнюю комнату, Салит улеглась на кровать, невзирая на сомнительное состояние перины.
Эрик подошел к Кэти и поцеловал ее в лоб:
— Отдыхай. Я немного пройдусь.
И он вышел, тихо затворив за собой дверь.
Кэти огляделась и вздохнула. Салит уже уснула, закинув руку за голову, лицом к открытому окну. Потоки воздуха шевелили седую прядь у нее на виске. В ногах сидел по-турецки Валис; он прислонился к стене спиной и тоже дремал.
В комнате не спал только Доу. Он стоял у камина и смотрел в огонь. Парень был раздет, и Кэти невольно смутилась, отвернулась к столу и принялась деловито заворачивать в листья остатки сыра. На ней была рубашка Эрика, достаточно большая, чтобы хоть как-то прикрыться.
Доу коснулся ее плеча. Она на миг испуганно замерла, не желая оглянуться и отчаянно стесняясь своей скудной одежды, потом заставила себя успокоиться. В этом мире были другие законы и понятия, и бедный малый не собирался делать ничего дурного.
Встретившись с ним взглядом, она заметила слезы в уголках его глаз, слезы, которые он безуспешно пытался побороть.
Он облизнул губы:
— Роберт сказал, у тебя есть нож. Это правда?
Кэти вздрогнула. Что он собирается делать с ножом?
— Э-э, да. Маленький такой, перочинный называется.
Он протянул ладонь, глядя на нее влажными темными глазами:
— Я верну. Правда.
Кэти заколебалась, потом все же полезла в рюкзак.
— Спасибо, хами.
Он отвернулся, выдвинул единственное лезвие старенького ножика и опустился на колени рядом с камином, потом распустил волосы, отрезал прядь и бросил ее в огонь, явно совершая какой-то ритуал.
Кэти чувствовала себя непрошеным гостем; она тихо-тихо отворила дверь и вышла на крыльцо. Неподалеку, прислонившись к дереву, стоял Эрик и глядел вверх. Тучи начинали рассеиваться, показались звезды.
Она подошла поближе, и он протянул ей навстречу руки. Она положила голову ему на плечо, наслаждаясь желанным уютом, и непроизвольно пробежала пальцами по волосам на его груди.
— Меня беспокоит Доу. Он так тяжело переживает гибель Эвандера. Эти двое были близкими друзьями, да?
— Друзьями? Ты не понимаешь. — Он сглотнул, немного замялся. — Они были больше чем просто друзья.
Он запрокинул голову и вдруг поймал что-то рукой. Когда Эрик раскрыл ладонь, Кэти увидела светлячка.
Насекомое неторопливо прошествовало по большому пальцу и упорхнуло.
— Я люблю тебя, Эрик, — прошептала Кэти.
Он ответил тихо, так, что она едва могла услышать:
— Я люблю тебя, Кэти.
Она прикусила губу, внимательно разглядывая его лицо:
— На этот раз без дураков? Он медленно покачал головой:
— Без дураков.
Она не знала, долго ли они простояли так, прижавшись друг к другу, и когда к ней в голову пришла эта мысль. Она взяла Эрика за руку и повела прочь, в глубь леса, пока они не нашли место, где земля была сухой, а меж сплетенных корней росла мягкая трава.
Они легли рядом, не говоря ни слова. Это был не первый раз, когда они занимались любовью, но Кэти показалось, что сейчас происходит нечто особенное. Она прикрыла глаза и слушала, как их сердца бьются рядом.
ГЛАВА ДЕСЯТАЯ
Эрик и Кэти молча отправились в дом, взявшись за руки и глядя на мерцание светлячков. Они обнаружили Роберта на крыльце: он играл с серой собачкой, чесал ее за ушами, трепал за холку, дергал за хвост и совершенно по-мальчишечьи улыбался.
— Смотрите, кто за нами увязался — от самой деревни, — шепотом сказал он.
Эрик с Кэти присели рядом; песик был явно доволен вниманием.
— Вечно ты таскаешь домой всяких бездомных зверей. — Эрик показал глазами на дверь. — Все спят?
Роберт кивнул.
— Вы бы слышали, как этот дурачок скребся в дверь.
Кэти встала, потянулась — и вовремя придержала подол рубашки.
— Пойду взгляну, высохли ли мои одежки, да и посплю немного. Утро уже скоро.
Она нагнулась и поцеловала Эрика в макушку, потом исчезла за дверью.
Эрик уперся локтями в колени. Маленький серебряный медальон у него на шее покачивался, отбрасывая блики. Эрик вздохнул.
— Хочешь что-то сказать, большой брат?
Эрик замялся.
— Честно, не хотелось бы отсюда уходить. Но скоро взойдет солнце. — Он пробежал пальцем по мокрому носу песика. — А пока что…
— Добро пожаловать в цирк доктора Лао. — Роберт сжал его плечо.
Эрику на миг показалось, что ветер — это звуки какого-то музыкального инструмента, а светлячки — огни реклам.
— Весь мир — сплошной цирк. Ну, если, конечно, смотреть на него определенным образом. Солнце ложится и встает вместе с тобой — разве это не волшебство?
Роберт взял своего нового мохнатого дружка на колени.
— А вот попробуй взять пригоршню пыли и увидеть не пыль, а тайну, настоящее чудо.
— Да, стоит остановиться на миг и понять, что ты — живой и что быть живым — это просто фантастика; вот тогда случается нечто, и ты попадаешь в цирк доктора Лао. — Он медленно поднялся и задержался на ступеньке. — Я не думал об этом уже много лет.
— Весь мир — сплошное волшебство, — как-то невесело откликнулся Роберт.
Эрик снова сел и потрепал бархатистые уши пса.
— Что стряслось, Бобби?
— Я подумал о Скотте. Незадолго до путешествия в Китай я показал ему этот фильм и ему понравилось — не меньше, чем нам, когда мы были детьми. — Внезапно он поднял горящие глаза. — Я должен найти его, Эрик. Не могу избавиться от мысли, что его надо срочно найти!
Эрик сжал губы. Роберт с такой уверенностью рассуждал о Скотте, что, по правде говоря, заразил даже его.
— Бобби, если ты думаешь, что надо искать Скотта, а не сидеть тут, может, тебе так и надо поступить?