Рэчел нахмурилась. Чувство реальности куда-то уплывало от нее, но, возможно, это происходило из-за непривычной для нее высоты над уровнем моря. С другой стороны, очевидно, ей придется играть роль, совершенно не свойственную ей. Но даже играть ей казалось легче, чем поверить в то, что происходило на самом деле. Глубоко в душе ей было жутко, но внешне она была холодна, как лед, и полностью контролировала ситуацию.
— Очень приятно, что вы так беспокоитесь обо мне, — сказала она, — но в этом совершенно нет нужды, сеньор. Я вполне могу постоять за себя. Я — не ребенок и не дурочка. Я не нуждаюсь в том, чтобы кто-то судил о моих действиях.
“Недлинный монолог, — подумала она отвлеченно. — Но будем надеяться, что он достаточно эффективен. В подобной ситуации я должна обдумывать каждое слово”.
Она взглянула на хозяина гостиницы, с удовлетворением отмечая, что он держится уже не столь уверенно. Хозяин казался несколько растерянным, как будто она озадачила его трудной новой загадкой. Ей страшно хотелось засмеяться, но это было бы опасно, поэтому она подчеркнула выражение уверенности на своем лице.
— Должен же здесь найтись кто-нибудь, — продолжила она спокойно, — кто-нибудь, кто хорошо знает этот район. Вы не должны ни за что чувствовать себя ответственным. Просто представьте его мне, остальное я сделаю сама.
Мужчина долго смотрел на нее, потом покорно пожал плечами.
— Есть такой человек… — протянул он, — Витас де Мендоса… но согласится ли он отвезти вас в Диабло — другое дело.
— Это — моя проблема, — уверенно, почти весело заявила она. Раз уж она сумела уговорить этого явно недружелюбного человека, то сможет справиться с кем-угодно. — Когда я могу встретиться с ним?
Хозяин колебался.
— Позже, сеньорита. Я поговорю с ним о вашей просьбе. В данный момент он занят.
Она увидела, как он покосился через плечо на дверь, из-за которой, как она вспомнила, раньше доносились взрывы хохота.
— Я бы предпочла встретиться с ним сейчас же. Дело срочное. Я не просто осматриваю достопримечательности, а разыскиваю брата.
— И вы думаете: ваш брат поехал в Диабло, — он покачал головой. — Это нехорошо, сеньорита, но вы мне подали идею. Завтра или послезавтра сюда прибывает армейский патруль. Если вы поговорите с капитаном Лопесом, он отыщет вашего брата.
Рэчел немного помолчала. Это было соблазнительно. Хорошо бы уступить ответственность за поиски Марка армии, но тут она вспомнила слова Изабель о контрабанде изумрудов. Предположим, капитан Лопес найдет Марка, а у того будут изумруды?.. Она судорожно сглотнула. Об этом даже думать было невыносимо. Рэчел понятия не имела, какой приговор может ждать в этой стране за попытку нелегального вывоза изумрудов, но могла себе представить, что наказание будет немалым, а условия в колумбийских тюрьмах — далеко не приятными. Кроме того, если Марка арестуют, для деда это будет смертельно.
Так что искать Марка придется ей самой — с помощью Витаса де Мендосы. Остается надеяться, что этого человека можно подкупить, чтобы он держал язык за зубами, если Марк каким-либо образом нарушил закон. При этой мысли ее снова замутило от страха и отчаяния, но делать было нечего.
— У меня нет времени ждать патруль, — сказала она. — Вы сами не знаете, когда он прибудет. Мне необходимо немедленно увидеться с этим Мендосой. Надо еще будет собраться в путь, а я хочу выехать как можно скорее.
Она оставила чемоданчик у стойки и пошла по коридору к закрытой двери. Ее нисколько не удивило бы, если бы он схватил ее за руку и остановил. Дойдя до двери, она рискнула оглянуться через плечо, увидела, что он смотрит ей вслед почти зачарованно, и едва не расхохоталась.
“Теперь остается очаровать Витаса де Мендосу”, — подумала Рэчел, открывая дверь и входя в комнату.
Хорошо, что она все еще продолжала играть роль, совершая “торжественный выход”, иначе увиденное заставило бы ее растеряться, как это бывает при неожиданном смехе в самый серьезный момент спектакля.
Воздух был непрозрачен от сигаретного дыма, и она с трудом смогла разглядеть то, что происходило в комнате. От этого дыма у нее запершило в горле. Всего их было шестеро — мужчин, сидящих за столом, крытом зеленой скатертью. На столе — бутылки, стаканы, карты и стопки денег. Так вот какое важное дело не хотел прерывать хозяин гостиницы!
Она окинула взглядом сидевших вокруг стола. На лицах мужчин было написано изумление и одновременно проступили глумливо-оценивающие улыбки. Но одно лицо выражало презрение. Взгляд ее отметил это и двинулся дальше, потом, почти против воли, вернулся, будто она не могла поверить увиденному.