— Может быть, мне и следует извиниться, сеньор, — сказала она. — “А может и нет”, — добавила она про себя. — Просто я растерялась, увидев человека в моей комнате. Я знаю, что вы обещали поговорить позже, но я не ожидала, что это будет… так поздно. — Она сделала руками неуверенный жест и слегка засмеялась; ее порадовало скользнувшее по его лицу выражение удивления.
“И это не последний сюрприз, ожидающий тебя, — про себя добавила она. — Ну уж, нет!”
— Это вас раздражает? — Он потянулся за сигарой.
— Нет, почему же? — спокойно солгала она. Рэчел развернула стул у туалетного столика и села на безопасном от кровати расстоянии.
Он отметил ее движение насмешливым кивком.
— Это — уже ответ на мой вопрос, — выговорил он. — И все же тебе нечего бояться. Я сказал тебе внизу, что не продаюсь. Ну, так я и не покупаю, и не беру силой.
— Мне повезло, что вы столь достойный человек, — елейным тоном заметила она.
— Я бы на твоем месте не очень успокаивался. — Казалось, она его позабавила. — Если я решу, что хочу тебя, ты окажешься на этой довольно узкой кровати со мной рядом.
Улыбка у нее получилась отличная. Прохладно-веселая и немного недоверчивая.
— Вы так полагаете?
— Именно так, — ответил он тихо. — Я действительно так полагаю.
Внутри у Рэчел все кипело от возмущения при виде этой спокойной уверенности в том, что она послушно кинется к нему на шею, если он надумает ее соблазнить. Но Речел не показала своего гнева. Злил ее и его взгляд, странствующий между ее губами и тремя расстегнутыми пуговицами рубашки, и то, как он наблюдал за ней. У нее вдруг появилось странное желание застегнуть пуговицы до самого горла, но она сдержалась. Это было бы полным признанием ее реакции на него, а в этом она и себе не хотела признаваться.
— Я и забыла, — сказала она наивно. — У вас ведь это… слабость к блондинкам, верно? Ох! — Рука ее поднялась к губам в жесте хорошо сыгранного сожаления. — Мне не следовало этого говорить…
Он раздавил сигарету в пепельнице.
— Кажется, Рамирес не терял времени, — прокомментировал он. Прозвучало это так, будто ему стало скучно. “Может, так оно и есть на самом деле”, — решила Рэчел. Блондинка, сеньора из Штатов, осталась просто воспоминанием, а такой мужчина, как Витас де Мендоса, не живет воспоминаниями.
Он лениво потянулся, заставляя ее почувствовать, как подтянуто и мускулисто его тело под облегающей черной одеждой, потом сцепил пальцы рук за головой. Свет лампы блеснул на серебряном медальоне у его горла.
— Рамирес говорил и о вас, сеньорита. Он сказал мне, что вы хотите ехать в Диабло на поиски… брата?
— Да.
Он нахмурился.
— Почему это так срочно? Он сказал вам об армейском патруле?
— Я хочу сама найти Марка. Я не желаю вмешивать в это никого больше, — сказала Рэчел, и сердце у нее громко застучало.
Он опять следил за ней. И почему у нее возникло это странное впечатление, что он видит одним глазом лучше большинства людей, имеющих два?
— Но тогда я спрашиваю себя: почему? — произнес он задумчиво. — И мне не нравятся некоторые ответы, которые сами собой приходят в голову. Скажи мне, Ракиль, не связан ли твой брат с гаримпейрос?
Она крепко сцепила руки.
— Я не знаю, о чем вы говорите.
Он поднял брови.
— Нет? Тогда я объясню. Это нелегальные искатели изумрудов — мужчины, женщины и даже дети, которые ищут неуловимое зеленое пламя богатства в туннелях, которые их душат, в камнепадах, которые их убивают, в реках, которые их топят. Все они мечтают о сокровищах, которые будут им принадлежать, но, знаешь, чем они кончают? Они становятся трупами на грязных улицах Боготы, застреленные или с перерезанным горлом из-за своих жалких находок. Говорят, что можно найти дорогу в Санта Изабель, где живут гаримпейрос, по кровавым следам. Так если твой брат ищет в Диабло изумруды, лучше скажи мне об этом сейчас.
Ей стало больно глотать, так пересохло у нее горло.
— Мой брат геолог на предвыпускной практике, — наконец сказала она.
— Что бы он ни искал, это — не изумруды. Единственная причина моих поисков состоит в том, что наш дедушка болен и срочно хочет его видеть.
В этом нет ничего такого, что может заинтересовать армейский патруль, — говорила она себе. Может за информацию о нелегальных искателях изумрудов дают награду, потому-то Витаса де Мендосу так интересует деятельность Марка. Совершенно определенно, что у него есть иной источник доходов, кроме работы проводника. Такого размера плата, какую запросил Карлос, не обеспечила бы его этой дорогой шелковой рубашкой, да и ничем из того, что на нем надето. Разве что одежда подарена ему довольными клиентами, — горько подумала она.