— Сеньорита. Сожалею, что пришлось быть грубым. — Он помог ей подняться на ноги. — Я — капитан Лопес. Витас, вероятно, говорил обо мне.
— Нет. — Руки у нее немного кровоточили, а ногти были в жутком состоянии. Она знала, что выглядит ужасно: рубашка разорвана на рукаве, штанина джинсов тоже в лохмотьях. Капитан Лопес, как будто чувствуя ее смущение, быстро подал знак и вперед выступил солдат с форменным жакетом, который он набросил ей на плечи. Кто-то еще протянул ей портсигар, и теперь, оглядевшись вокруг, она заметила, что на вершине холма полно людей в военной форме.
— Что здесь происходит? — она непонимающе уставилась на капитана, но тот сделал резкий жест, требуя молчания. Весь он был напряжен и постоянно к чему-то прислушивался. Рэчел тоже напрягла слух.
Наконец до них донесся звук выстрела. Его ни с чем другим невозможно было спутать, хотя он и был приглушен. Невозможно было ошибиться и в характере грохота, раздавшегося следом за ним и моментально перешедшего в рев.
Она слышала, как капитан Лопес прошептал проклятие, и видела, как он бросился куда-то. Приглушенный грохот не прекращался, как будто камни и земля, тонна за тонной, обрушивались в узкие проходы, находившиеся под ее ногами. И Рэчел повалилась на землю, и пальцы ее стали рвать траву. Она без конца выкрикивала его имя и руками пыталась разгрести землю, будто могла разбить скалу и добраться до любимого человека. Тонкая забивающая ноздри и нос пыль поднималась из туннеля, по которому она так недавно ползла. Глаза у нее слезились от этой пыли.
Снова и снова повторяла она “Витас”, как молитву отчаяния, а воображение рисовало ей ужасную картину: гибкое бронзовое тело, которое она обнимала в экстазе ночью, лежащее раздавленным и переломанным внизу, в темноте.
Теперь она уже рыдала по-настоящему. Слезы струились из покрасневших, раздраженных от пыли глаз и прокладывали бороздки на ее запыленных щеках. Она, как ребенок, прижимала ко рту кулаки, пытаясь подавить рыдания, сотрясавшие ее грудь.
Ее плеч коснулись чьи-то руки, и она напряглась, сопротивляясь.
— Оставьте меня. Уходите, — умоляла она. — Я просто хочу умереть!
— Но жизнь все еще сладка, querida, как я и говорил тебе прошлой ночью.
Она перекатилась на спину и, распахнув глаза, увидела его. Он был грязен, как и она, и одежда его была изодрана. На лбу виднелся след от сильного ушиба, и кровь струилась сквозь порванный рукав из глубокой царапины на плече.
— Витас! — Она бросилась в его раскрытые объятия. Руки Витаса крепко и жадно прижали ее к любимому телу. — Что произошло? Как ты выбрался?
— Так же, как и ты, Ракиль, — не без помощи сильных рук Пабло на последних нескольких ярдах. — Он жадно припал к ее губам. — Был момент, когда я подумал, что не сумею это сделать, потом услышал, как ты звала меня, amada, queridissima[29].
— Я думала, что ты мертв. Я услышала выстрел… а потом начался обвал. Я не думала, что кто-нибудь может спастись там, внизу… — Она вдруг замолчала и посмотрела на него, точно онемев от ужаса. — Марк, — прошептала она. — О Боже, как я могла забыть? Где он? Ты не привел его с собой?
— Он был еще в нижнем туннеле, когда я спровоцировал Родригеса на выстрел. Я велел ему бежать. Если он послушался, у него есть шанс. — Он снова обнял ее, стал гладить ее волосы. Если это было бы возможно, querida, я бы вывел его через воздушную шахту, как и тебя. Ты же знаешь…
— Да, — сказала она устало. Потом уткнулась лицом в его здоровое плечо и замерла, прижавшись к нему и стараясь взять себя в руки.
Через некоторое время Витас помог ей подняться на ноги, и они начали трудный спуск к основанию утеса. Она видела оставшихся членов банды Родригеса, включая и Карлоса, в окружении вооруженных солдат, уводивших их куда-то, но была не в состоянии этому радоваться. Глаза ее были прикованы ко входу в туннель, где копались солдаты. Она вспомнила свой сон, и ее заколотило.
— Витас, amigo. — К ним подбежал капитан Лопес. — Клянусь Богом, я поверить не мог, что кто-то может спастись в таком обвале. — Он показал назад. — Их выносят.
Рэчел сделала невольное движение, и он взглянул на нее.
— О, не вашего брата, сеньорита. Он сломал ногу, но он жив. Он был почти у самого входа, когда начался обвал. Один из моих людей накладывает ему шину, а потом вы сможете с ним поговорить.
— Капитан Лопес, — голос у Рэчел дрожал, — я собираюсь вас поцеловать…
— Сеньорита, — он с опаской покосился на Витаса, но улыбка у него на лице была восторженная. — Буду очень польщен.