— Значит решено. — Он резко поднялся со стула, прежде чем она смогла вымолвить хотя бы слово протеста. — Отдыхайте, сеньорита, а мы сделаем все необходимые распоряжения. Сейчас Долорес принесет вам суп.
Он снова поклонился и пошел к двери. Изабель последовала за ним. При этом лицо ее было подозрительно задумчиво.
Принесенный суп оказался очень вкусным и сытным, густым от острого мяса и бобов. К нему еще были поданы нежные кукурузные булочки, ароматные и воздушные.
Вспоминая, как плохо чувствовала она себя совсем еще недавно, Рэчел поражалась, как она вообще может есть, но съела все до крошки. Услышав стук в дверь, она вообразила, что пришла Долорес забрать у нее поднос, и была очень удивлена, когда вошла Изабель.
Девушка оживленно, но вежливо выразила свое удовольствие по поводу того, что Рэчел стало много лучше, уселась на стул, на котором недавно сидел ее отец, и сложила на коленях руки. Наблюдая за ней, Рэчел вдруг подумала, что Изабель выглядит обеспокоенной. Пальцы девушки нервно переплелись и напряглись.
— Что-нибудь не так, верно? — спросила она, прервав довольно отвлеченный рассказ Изабель о музеях, которые они смогут посетить, и достопримечательностях, которые они смогут осмотреть, пока она будет в Боготе.
Глаза Изабель вдруг наполнились слезами.
— Возможно, сеньорита. Я не знаю…
— Ну, скажите же мне, в чем дело, — попросила ее Рэчел.
— Сначала вы должны пообещать мне, что не расскажете моему отцу. — Тон у Изабель был явно смущенный. — Он очень рассердится, что я сказала вам, а не ему.
— Обещаю, что не скажу ему об этом нашем разговоре. — Рэчел не отводила глаз от лица девушки. — Вы знаете, где мой брат?
Изабель высоко подняла плечи.
— Возможно. Это все, что я могу сказать. Сеньорита, я должна вам рассказать о том, чего очень стыжусь. — Она помолчала. — Я люблю своего брата, но иногда он недобр ко мне. Иногда, когда у него друзья, он просто говорит, чтобы я ушла и оставила их в покое, а это меня очень обижает. Часто они запираются в его комнате, а я иногда ухожу в свою, где есть ниша в стене, которая отделяет ее от комнаты Мигуэля. А в его комнате на том же месте на стене — точно такая же. — Она снова помолчала. — Вы понимаете, что я хочу сказать?
— Думаю, да, — сказала Рэчел. — Комнаты разъединены очень тонкой стенкой — там гардеробы, наверное, — и вы можете… слышать о чем они говорят.
Изабель страшно покраснела.
— Да, это так. Я очень стыжусь, сеньорита, но раньше я смеялась про себя, потому что Мигуэль думал, что один владеет своими друзьями, а я не слышу, о чем он с ними разговаривает.
Глаза у нее на мгновение заблестели, и Рэчел подумала, что слишком опекаемая единственная дочь в доме, возможно, находила иногда мужские разговоры более, чем интересными.
Не желая уклоняться от темы она сказала:
— Итак, вы слышали разговоры Марка и Мигуэля. Верно?
Изабель кивнула:
— Тогда я поняла, что папа может рассердиться, если узнает, потому что Мигуэль рассказывал Маркосу о запрещенных вещах.
— О каких запрещенных вещах?
Изабель снова посмотрела на свои руки.
— Об изумрудах, — сообщила она тихо. — Последовала долгая напряженная пауза, потом девушка продолжила: — Наши изумрудные шахты здесь, в Колумбии, самые известные во всем мире. Они приносят стране много денег. Но не все изумруды вывозятся из Колумбии с ведома правительства, как вы понимаете.
Последовала еще одна пауза. Наконец Рэчел с трудом заставила себя выговорить пересохшими губами:
— Контрабанда? Вы хотите сказать, что Мигуэль и Марк говорили о контрабанде изумрудов?
— Да. И из того, что говорил Мигуэль, я поняла, что он это делал неспроста, и что, если бы об этом узнал отец, он бы страшно рассердился, потому что для моего отца закон значит очень много. Он решил бы, что Мигуэль его обесчестил.
— Ты хочешь сказать, что Мигуэль предложил Марку заняться контрабандой изумрудов? — хрипло спросила Рэчел.
— Нет, не то. Мне показалось, что он предостерегал его. Много людей гибнет из-за изумрудов. Там много опасностей. Он сказал, что ваш брат сошел с ума. А сеньор Маркос ответил: “Ты не будешь так думать, когда я вернусь с Пламенем Дьявола”.
— А что такое Пламя Дьявола?
— Это легенда, сеньорита Ракиль, просто история, которую я слышала в детстве так же, как и Мигуэль. В ней рассказывается, что где-то в горах на Севере есть шахта, где можно найти изумруды ценой в миллионы песо. Но там еще говорится, что никто со времен Эльдорадо, золотого века, не воспользовался изумрудами из Шахты Дьявола прежде, чем принес дары Священному Озеру.