Первой удар нанесла птица. Она с силой махнула рукой, и мне даже показалось, что острые когти распороли воздух. Тур встретил удар дубиной. Дерево хрустнуло, но выдержало. Может, мне со страху показалось, что когти птицы более острые, чем есть, а может, дубина была не так проста.
Тщетно пытаясь сломать её, птица несколько раз ударила, а потом отчаянно завопила. Тур воспользовался моментом и врезал по одной из голов. Существо качнулось, ошалело попятилось назад. Полуорк же, войдя в раж, шагнул за ней. Дальше случилось то, чего никто не мог ожидать.
Птица внезапно пришла в себя. Она вытянула вперёд свои руки и что было силы вцепилась в дубину. Её чудовищно большие ноги упёрлись в снег, как в твёрдую землю, и она потянула на себя. Даже Тур не смог справиться с такой силищей. Он полетел вперёд. Упал. Кубарем прокатился по снегу. Потерял дубину и оказался совершенно беззащитным. Этим воспользовались другие две птицы, которые схватили его, поднимая в воздух. Больше мы ничего не видели. Свод пещеры перекрыл нам обзор.
– Тур! – запоздало опомнилась Гнесса.
Она выбежала на улицу и встала, отчаянно глядя на небо. Я вышел следом. Ничего. Словно и не было птиц. Только следы на снегу напоминали об их присутствии.
– Проклятье, куда они могли его унести?!
Сейчас эльфийка больше всего смахивала на орка. Даже лицо приобрело зеленовато-бледный оттенок, как у тех, кто предпочитает жить под землёй.
– Спокойно, спокойно. Мы его найдём, – сказал я.
На этот случай у меня под рукой всегда имелся небольшой фокус. Эльфийка вняла. Умеют они держать себя в руках! Черта, которой не хватает многим расам.
– И что ты собираешься делать? Ваше великое шаманство гоблинов поможет нам найти Тура? – нахмурилась она.
– Именно так, – ответил я.
После чего встал коленями на снег. Было не очень приятно, кожаные штаны быстро пропустили холод, но выбирать не приходилось. Стоя на коленях, я снял вещмешок со спины. Достал оттуда небольшую жаровню. По идее её следовало наполнить водой, но я, недолго думая, зачерпнул снег. Мне показалось, что особой разницы быть не должно. Поджёг горючее, установил жаровню над ним и принялся ждать, пока растает снег. Попутно приготовил лапку дервицы, лугового кустарника. Когда же вода начала помаленьку бурлить, я принялся мешать её сухой веточкой. В наших краях они почти не растут, и достать такую было сложно. После обряда она станет совсем бесполезной. Но чего не сделаешь ради друга.
Простого помешивания было мало. Я принялся читать заклинание на гоблинском. Горы отражали слова, возвращая обрывки:
– …Эо …тум …грх …кб!
Когда последнее слово было произнесено, возле нас начал подниматься лёгкий вихрь. Он образовал силуэт Тура, который медленно двинулся в гору. Держа веточку как поводок, я двинулся следом.
– Странно, вроде как он должен состоять из воды. Может, это потому, что я поменял компонент? – вырвалось у меня.
– Что?! – глаза Гнессы стали круглыми. – Т-ты изменил обряд?
Она осторожно шла за мной и становилась всё бледнее с каждым словом.
– Да что там, всего лишь взял снег вместо воды. Что может пойти не так? И смотри какой Тур теперь забавный…
Я хихикнул, изучая вихрь снежинок. Тот вёл нас всё дальше, уверенным шагом приближаясь к своему оригиналу.
– И как долго нам идти?
Мы успели сделать шагов пятьсот, когда Гнесса поинтересовалась этим. Я чуть потянул ветку на себя, заставляя снежную копию Тура замедлиться.
– Не знаю, он не разговаривает.
Эльфийка вздохнула. Мы забрались в гору ещё выше, но до сих пор шли по ровной дороге. Было очевидно, что нам придётся карабкаться. И пришлось. Ещё шагов через триста Тур вдруг подошёл к скале и полез вверх. Склон был не сильно крутой. Да и весь оказался выщербленным. Словно раньше тут была лестница. В общем – все условия.
– Ну что ты встал, залезай.
Гнесса, хоть и старалась это скрыть, явно волновалась. Тихо хихикая над этим, я полез наверх. В отличие от неё, мне было ясно, что с Туром всё хорошо. Ведь иначе снежная копия уже исчезла бы.
А вот лезть оказалось не так просто. Мои маленькие пальцы то и дело соскальзывали с неудобных уступов. Холод добавлял дискомфорта. К середине подъёма я вообще перестал чувствовать кончики пальцев. С ногами было не лучше. Я то и дело оступался. Снег слетал с гладких камней, увлекая следом. Так что добравшись до ровной поверхности, я первым делом захотел лечь. Скалолазы из гоблинов никакие. Мы привыкли жить на равнинах, в болотах. И такое для меня было истинным испытанием.