Брэндон вновь поцеловал жену в лоб и проследил, как она выходит из комнаты. Он нахмурился, заметив, что и Джордж, и Джефф пристально наблюдают за ним. Слуга быстро отвернулся, но Джефф неодобрительно покачал головой. Стараясь не обращать на него внимания, Брэндон налил себе еще бренди и неторопливо глотнул из бокала.
Проснувшись на следующее утро, Хэзер увидела, что Мэри уже успела развести огонь в камине, и, ежась от утренней прохлады, она подошла к нему. За окном деревья гнулись под ветром, за эту декабрьскую ночь комната выстудилась.
Хэзер надела сапфирово-синее шелковое платье — то, что Брэндон выбрал под цвет ее глаз.
— О, миссис Бирмингем, я никогда еще не видывала такой красавицы, как вы, никогда! — восхищенно воскликнула горничная.
Хэзер улыбнулась девушке и, встав перед зеркалом, критически оглядела собственное отражение. Сегодня утром она должна выглядеть как можно лучше, ведь в церкви будет много знакомых Брэндона, и ей хотелось произвести на них хорошее впечатление. Она надела синий жакет в тон платью и сунула руки в серебристую лисью муфту. Горничная помогла ей приколоть к волосам шапочку из такого же меха. Спускаясь по лестнице, Хэзер решила было поменять ее на широкополую шляпу, но времени уже не было.
Мужчины ждали ее в гостиной. Высокие, широкоплечие, в своей воскресной одежде они смотрелись великолепно. Когда Хэзер переступила порог, их разговор прервался на полуслове. Они оглядели ее так, что она почувствовала себя неловко. Оба брата смутились и, одновременно шагнув в сторону, столкнулись. Джефф усмехнулся и отступил, пропуская вперед старшего брата.
— Как я выгляжу? — с тревогой спросила Хэзер. Брэндон улыбнулся и поправил ей ворот жакета.
— Дорогая, тебе не о чем беспокоиться. Уверяю, сегодня в церкви ты будешь самой прелестной из дам. — Он положил ей руки на плечи и, наклонившись, прошептал: — Несомненно, все мужчины будут изумлены, а дамы умрут от зависти.
Хэзер поняла, что ей не следует волноваться, и на душе стало легче.
Ландо подъехало к церкви, и все прихожане, не успевшие еще войти в нее, повернулись и воззрились на Бирмингемов. Джефф вышел первым, за ним последовал Брэндон, и как только он обернулся, чтобы помочь выйти жене, любопытство зрителей достигло предела. Появилась Хэзер, и по толпе прошел ропот. Насмешливые и пренебрежительные замечания исходили от незамужних девиц и их мамаш. Пока женщины перешептывались между собой, на лицах мужчин появились улыбки.
Джефф усмехнулся.
— Похоже, наша прекрасная леди привлекла всеобщее внимание, — бросил он брату.
Брэндон огляделся и заметил, что кое-кто из зрителей торопливо и смущенно отвернулся, застигнутый врасплох. Улыбнувшись краем губ, он подал Хэзер руку и направился к церкви, раскланиваясь на ходу.
У самых дверей церкви матронистая дама невежливо уставилась на вновь прибывших. Из-за ее плеча выглядывала дочь. Внимание обеих женщин сосредоточилось на Хэзер. Они оглядывали ее с ног до головы отнюдь не дружелюбно. Мать была невысокой, широкоплечей, и, кроме одежды и прически, ничто в ее внешности не указывало на принадлежность к прекрасному полу. Дочь была выше ростом и стройнее. Ее широкоскулое лицо с выступающими верхними зубами было сплошь усеяно веснушками, волосы мышиного цвета скрывала нелепая шляпка. Серовато-голубые глаза за очками в железной оправе неотрывно следили за Хэзер. Взгляды обеих женщин скользнули по ее округлившемуся животу, и на лице дочери появилась нескрываемая зависть. Брэндон приподнял шляпу и поприветствовал сначала старшую, а затем младшую:
— Миссис Скотт, мисс Сибил, сегодня прохладно, не правда ли?
Мать сдержанно улыбнулась, а дочь покраснела, хихикнула и с трудом ответила:
— Да, да, пожалуй.
Брэндон прошел мимо них и провел Хэзер к фамильной скамье в передних рядах. Сидящие в церкви люди поворачивались к нему с улыбками и гримасами. Брэндон придержал жену, пропуская первым Джеффа, а затем усадил ее рядом. Два высоких, широкоплечих брата словно защищали с обеих сторон хрупкую фигурку Хэзер. Пока Брэндон помогал жене снять жакет, Джефф склонился к ней и торопливо прошептал:
— Вы только что имели удовольствие лицезреть миссис Скотт, быкоподобную особу, и ее робкого теленка, Сибил. — Он улыбнулся. — Эта девушка уже давно заглядывалась на вашего мужа, и ее мать, зная, как хорошо иметь богатого зятя, прилагала всяческие усилия, чтобы поженить их. Правда, Брэн почти не замечал Сибил. Ручаюсь, они готовы взглядами проделать дыру у вас в спине, и думаю, они не единственные. Лучше бы вам отточить коготки и приготовиться к испытанию после завершения службы — это не особенно дружная, но весьма многочисленная воронья стая.
Хэзер благодарно улыбнулась в ответ на его предостережение и повернулась к Брэндону. Заметив, что она хочет что-то сказать, Брэндон наклонился к ней.
— Вы рассказывали мне только об одной невесте, — пробормотала Хэзер, — но, оказывается, были и другие. Которой из этих прекрасных дам мне следует опасаться больше всего? Может, эта Сибил самая опасная для меня? На вид она кажется сильной особой. Мне бы не хотелось вступать в борьбу ни с ней, ни с другими девушками.
— Уверяю вас, мадам, — раздраженно отозвался Брэндон, — я никогда не делил ложе ни с одной из этих дам. Они не в моем вкусе. А что касается Сибил, ее вряд ли можно назвать «девушкой» — она десятью годами старше вас.
Сидя на несколько скамей позади, Сибил и ее мать со злобными лицами наблюдали за супругами и буквально передернулись, увидев, как Хэзер улыбнулась мужу, сняла пылинку с лацкана сюртука и разгладила его ладонью.
Когда служба закончилась, троица Бирмингемов направилась к двери, задержавшись на несколько минут, пока Брэндон приветствовал священника и представлял ему Хэзер, а затем спустилась во двор. Джеффа окликнули несколько молодых людей, по-видимому, его друзей, и он, извинившись, отошел к ним. К Брэндону подошли двое мужчин.
— Вы ведь знаете толк в лошадях, Брэндон, — обратился один из них, поклонившись Хэзер. — Не хотите ли присоединиться к спору?
Оба мужчины взяли Брэндона под руки, и ему ничего не оставалось, как последовать за ними.
— Я скоро вернусь, дорогая, — заверил он Хэзер, улыбнувшись.
Мужчины отошли в сторону, подальше от священника, и один из них извлек из внутреннего кармана коричневую плоскую бутылку. Хэзер было приятно видеть, как мужчины поздравляют Брэндона, дружески похлопывают его по плечу, все весело смеются и, судя по их оживленным лицам, беседуют отнюдь не о лошадях.
Минуту Хэзер стояла в нерешительности, глядя на группки женщин во дворе, и чувствовала себя немного неловко, оставшись в полном одиночестве. Затем внимание Хэзер привлекла элегантно одетая пожилая дама, стоявшая близ церковной стены. В руках она держала длинный зонт, опираясь на него как на трость. Лакей принес ей стул, и дама уселась. Заметив Хэзер, она жестом поманила ее к себе.
— Встань сюда, детка, дай мне поглядеть на тебя, — указывая зонтиком на место перед собой, строго произнесла она.
Хэзер с беспокойством подчинилась и была подвергнута внимательному осмотру.
— Да, ты и в самом деле хороша! Знаешь, я почти завидую тебе, — усмехнулась дама. — Теперь разговоров о тебе в наших швейных кружках хватит на целую неделю. Я — Абигайль Кларк. А тебя как зовут, дорогая?
— Хэзер, мадам Кларк. Хэзер Бирмингем.
Дама громко фыркнула.
— Когда-то я и вправду была «мадам», но после того, как умер мой муж, я предпочитаю зваться попросту Абигайль. — Дама продолжала, не давая Хэзер возможности ответить: — Ты, конечно, знаешь, что разрушила надежды всех здешних девиц на выданье. Брэндон был самым завидным женихом в этих местах. Но я рада видеть, что он сделал прекрасный выбор. Я уже было начала беспокоиться за него.
Постепенно вокруг них собирались женщины, прислушиваясь к разговору. Джефф пробрался между ними и, подойдя к Хэзер, обнял ее за талию и усмехнулся даме, которая продолжала говорить, не обращая на него внимания:
— И теперь, вероятно, Джеффу придется отбиваться от внимания этих ветреных девиц.