Дьявольская улыбка заиграла на его губах, когда он начал развязывать шейный платок.
— Итак, игры кончены, дело сделано. Я мужчина и намерен выполнить свой долг. Почти год я обходился без женщины. У меня не было никого — с тех пор, как я прикоснулся к твоему еще девственному телу много ночей назад. Признаюсь честно, мне было нелегко сдержаться. Но я больше не собираюсь разыгрывать из себя монаха. В мои намерения не входит взять тебя силой — я не одобряю подобные поступки. Но если потребуется, я решусь даже на такое, ибо я не хочу жить с тобой под одной крышей и постоянно страдать от неудовлетворенности. Я принял решение: я собираюсь обладать тобой, и не только сегодня. Тебе придется смириться с мыслью, что с сегодняшней ночи мы будем делить одну постель, а наши отношения станут чрезвычайно… интимными.
Брэндон снял сюртук.
— На несколько минут я оставлю тебя, но когда я вернусь, ты должна быть в постели — не важно, хочешь ты этого или нет. И запомни, дорогая: мы сейчас не в гостях у лорда Хэмптона, а в моем доме, ты принадлежишь мне, и никто не осмелится войти сюда, чтобы спасти тебя.
Хэзер ошеломленно застыла на месте, когда за Брэндоном закрылась дверь. Внезапно ее охватила дикая ярость, и она с силой швырнула об стену пепельницу.
«Что он себе позволяет — прийти сюда, когда в доме полно его друзей и среди них эта белобрысая шлюха, и приказывать мне лечь с ним в постель! Неужели он считает, что со мной можно обойтись без слов любви или ласк? Если я нахожусь в его власти и он не считает меня женой, то кто же я — подружка, которой он увлекся на время? Когда-то он всласть натешился над перепуганной девушкой! Но теперь я уже ничего не боюсь. Я женщина, и он еще узнает, что я способна пустить в ход ногти и зубы и отбиваться до тех пор, пока не выбьюсь из сил. Только после этого я подчинюсь ему, но это не доставит ему удовольствия. Он не имеет никакого права…»
Внезапно она задумалась.
«Нет, имеет, — возразила она самой себе. — Он — мой муж, отец моего ребенка. Я принадлежу ему и не имею права отказывать ему».
Хэзер медленно подняла голову и посмотрела на себя в зеркало. Тело ее задрожало, как только она вспомнила прикосновения губ и рук Брэндона к ее обнаженной плоти.
«Какой смысл отказываться? — внезапно спросила она себя. — Я давно жду и хочу этого. Я немало сделала, чтобы завоевать его внимание. Может, это моя гордость стремится разлучить нас?»
Хэзер вскочила, бросилась к комоду и принялась рыться в нем, пока не нашла то, что искала — голубую прозрачную рубашку, в которой была в свою первую брачную ночь. Любовно расправив ее на постели, она поспешно вернулась к туалетному столику, чтобы подготовить себя к приходу мужа.
Брэндом закрыл за собой дверь в гостиную, смежную со спальней, и еще долго стоял, переполненный лихорадочными мыслями о только что произошедшем разговоре и о том, что будет дальше. Он услышал стук разбившейся пепельницы и, словно обессилев от этого звука, устало привалился к стене.
«Значит, сегодня все будет как прежде. Должно быть, она пришла в ярость».
Он в гневе швырнул сюртук на кровать и прошелся по комнате, освобождаясь от жилета.
«Черт побери, мне предстоит насилие над собственной женой! Я мог бы взять ее уже десятки раз, но сдерживался и разыгрывал джентльмена. Даже сегодня в саду я мог бы овладеть ею. Но черт возьми, к чему вспоминать прошлое? Я принял решение, и что бы ни случилось сегодня, по крайней мере я буду избавлен от этого бесконечного ожидания. Она снова будет сопротивляться — в этом я уверен, и мне понадобится обойтись с ней как можно мягче, держа себя в руках, насколько это возможно, ибо стоит мне прикоснуться к ней, и я сойду с ума. — Он тяжело вздохнул. — Но мне придется лечь на ложе из шипов сегодня или никогда. Однако, может быть, сегодняшняя ночь что-то изменит в наших отношениях».
«Пожалуй, она уже успела подумать», — решил он, стоя перед зеркалом.
Брэндон взглянул на дверь, набросил халат и запахнул его, не желая возмущать Хэзер видом своей наготы.
«Черт, как же я долго медлил! Но все решено, и теперь остается только действовать».
Он подошел к двери и остановился, прежде чем открыть ее. Несмотря на все внешнее спокойствие, его дыхание участилось, а сердце колотилось у самого горла. Глотнув, он расправил плечи, глубоко вздохнул и распахнул дверь. Полог над постелью был наполовину задернут, а Хэзер нигде не было видно.
«Боже, я перестарался! — со страхом подумал он. — Она сбежала. Она снова ускользнула от меня!»
Брэндон шагнул в комнату, и легкое движение на кровати привлекло его внимание. Он медленно повернулся и закрыл дверь. Повесив халат на спинку стула, он осторожно приблизился к постели и приоткрыл полог.
У него перехватило дыхание, едва он увидел Хэзер: кровь заструилась по его жилам с лихорадочной быстротой, едва он ощутил рядом ее присутствие. Он ласкал ее тело долгим страстным взглядом. Волосы Хэзер были свободно распущены по плечам; она лежала, опершись на подушки и сбросив одеяло к изножью кровати. Ее рубашка дразнила взгляд, словно тонкая голубая дымка, оставляя открытыми длинную стройную ногу и изящное бедро до самой талии. Соски приподнимали прозрачную голубую ткань, отчего дыхание Брэндона стало еще тяжелее и чаще. Хэзер мягко улыбнулась, и в ее глазах появилось соблазнительное обещание, когда она протянула мужу руку. Опасаясь, что он видит сон, Брэндон склонился над Хэзер, и она обняла его за шею, притягивая к себе. Ее кожа была теплой и гладкой, ее пьянящий аромат обвивал Брэндона подобно ее рукам. Его ладони скользнули под тонкую ткань рубашки.
— Как долго ты медлил, дорогой! — прошептала Хэзер Брэндон прижал ее к себе, бормоча нежные слова.
— Хэзер… о, Хэзер, — выдохнул он, — я желал тебя так долго, я так изголодался! Больше я не смогу вынести ни секунды…
Он нашел ртом ее губы, и их тела сплелись в жадном порыве: тело Брэндона стремилось вновь познать радости любви, тело Хэзер только начинало постигать их. Она застонала под его настойчивыми умелыми руками, жаркими и порывистыми поцелуями и прижалась к нему, полностью отдаваясь его страсти. Она подчинялась этой страсти с такой решимостью, что вскоре начала отвечать на нее — смело и бурно, изумляясь самой себе. Она чувствовала телом его мужское достоинство — Брэндон старался действовать мягче, не причиняя ей боли, и Хэзер потянулась рукой, чтобы помочь ему. Впервые коснувшись его, она вздрогнула от изумления, но, услышав хриплый ободряющий стон Брэндона, Хэзер направила его в свое лоно. Ее глаза расширились от незнакомого ощущения, в тусклом свете она увидела над собой лицо мужа, преображенное страстью. Казалось, он испытывает неземное блаженство. Сейчас он казался Хэзер великолепным, богоподобным существом. Шепча слова любви, она обвила руками его шею, прижимаясь своей грудью к поросли жестких волос на его груди и притягивая к себе его голову. Поцелуй Хэзер словно обжигал губы Брэндона. Он затрепетал, проникая в нее все глубже. Он начал двигаться, сначала медленно, осторожно, но очень скоро страсть захватила их обоих, и они забыли обо всем в неистовом порыве этой страсти. Потрясенное восклицание сорвалось с губ Хэзер, едва она поняла, чего лишалась так долго. Они растворились в пламени, которое медленно угасало, оставляя их обессиленными в экстазе.
Пламя свечи мигало от легкого ветра, который шевелил шторы на окнах, отбрасывая зыбкие тени на потолок и овевая разгоряченные тела на постели. Хэзер лежала на подушках в объятиях Брэндона. Их ноги переплелись. Хэзер испытывала странную легкость — она словно плыла в облаках, отрешившись от остального мира. Она прикрыла глаза, и сонная, удовлетворенная улыбка блуждала на ее губах, когда Брэндон осторожно прикасался ладонью к ее лицу, лаская губы, веки и тонкие брови.
— Прежде я думал, что только опыт доставляет наслаждение в любовных играх, а теперь оказалось, что я ошибался. Я никогда еще не испытывал такого блаженства.
— Не ты один, дорогой, — улыбнулась Хэзер, приоткрывая глаза и с любовью глядя на мужа. — Если бы я прежде знала, что это такое, я бы давно заявила о своих правах. — Она рассмеялась и обвила руками его шею. — Как жаль, что мы потратили столько времени, чтобы узнать друг друга!