— Я скучаю по маме, — проговорил Эйнис, рассматривая маленькие ладошки. Висенья замерла, не зная, что сказать или сделать. — Вы уверены, что она не вернётся, тётя?
— К сожалению, — сказала Висенья. «Мне тоже её не хватает», — хотела добавить она, но сантименты застряли комом в горле.
Эйнис всхлипнул. И вдруг он бросился вперёд и, обхватив её ноги, тихо заплакал. Первым порывом Висеньи было отстранить, одёрнуть его — подобное поведение не достойно принца! Однако вместо этого она опустилась, звеня бронёй, на колени, и Эйнис обнял её за шею короткими ручонками, уткнулся носом в латный воротник.
Гладя его по спине, Висенья ощутила прилив тепла и жалости к мальчишке. Он куда искренней, чем она сама, выражал их общее горе с чистотой и открытостью доброго ребёнка. Пожалуй — поймала себя Висенья на мысли, — она могла бы полюбить Эйниса… не будь он старше любого ребёнка, которого родит она, и наследником Железного Трона.
Подарок младшей сестре
Маленькая принцесса кралась по коридору в тишине ночи. Хотя, какая она маленькая? Рейне Таргариен было двенадцать — почти уже женщина, уверенная наездница своего дракона, Пламенной Мечты, старшая из наследников кронпринца Эйниса, и больше не единственная девочка. Несколько дней назад мама родила Рейне сестрёнку.
Сбежав из своей комнаты посреди ночи, пользуясь крепким сном ночующей с ней Сэм Стокворт, Рейна кралась как раз к сестричке. Алисанна такая хорошенькая — куда симпатичнее, чем Эйгон, и Визерис, и даже милый Джейхейрис, и Рейна полюбила сидеть рядом с её колыбелькой, покачивая и время от времени тихо напевая. Когда она была рядом, Алисанна почти не плакала, лишь хлопала огромными голубыми глазёнками и беззубо улыбалась старшей сестре. Сердце Рейны таяло от этой улыбки.
Но мама не пускала никого к Алисанне надолго, и Рейне доводилось видеть сестричку всего какой-то час в день. Впрочем, то днём — ночью Рейне никто не мог ничего запретить.
И вот она добралась до детской, прислушалась — кормилица тяжело сопела, даже через дверь слышно, — а затем неслышно проскользнула в комнату. Кормилица и правда спала, разморенная тишиной и спокойствием младенца, и Рейна без опаски прошла мимо неё к колыбели. Отодвинув полог, уже почти взрослая принцесса улыбнулась только-только родившейся.
Алисанна спала, засунув крошечный пальчик в рот, и наверняка видела прекрасные сны. О полётах, возможно — с тех пор, как впервые взмыла к небесам, сама Рейна видела только их. Что может быть лучше, прекраснее полёта, ощущения ветра, безграничной высоты? Что может быть лучше дракона?
— Ничто не может быть лучше, чем дракон, с которым ты связан, — прошептала Рейна сестрёнке. — Для тебя — всё самое лучшее, Алисанна.
И Рейна Таргариен обнажила прежде завёрнутое в край её плаща яйцо. Его чешуи пылали цветом луны, а внутри, верила Рейна, теплилась жизнь. Её уверенность уже обернулась правдой однажды, когда из яйца, положенного в колыбель Джейхейриса, вылупился бронзовый Вермитор.
Едва почувствовав прикосновение твёрдых чешуй к своему боку, Алисанна повернулась и обняла яйцо. Девочка улыбалась. Так её и нашла принцесса Алисса, пришедшая проведать дочь на заре.
Семь дней спустя, в полнолуние, на свет появилась Среброкрылая.
Разбитый король, потерянный принц
Все без исключения колокола Королевской Гавани надрывались в восторге, приветствуя встающий на рейд флот Веларионов. В это прохладное утро тысячи простолюдинов высыпали на набережную и городские стены, чтобы поприветствовать лорда Алина, верховного адмирала и своего любимца. По улицам неслись возбуждённые переговоры. Пока королевские носилки двигались через толпу от Красного замка к Речным воротам, Эйгон III Таргариен отстранённо слушал их:
— Говорят, Красный Кракен зарезался, чувствуя приближение флота Дубового Кулака…
— Да нет же, Кракена зарезала его шлюха и выбросила из окна!..
— А я слышал, лорд Алин приглянулся дорнийской принцессе…
— …да и вдова Ланнистер не хотела его отпускать!
— Вот интересно, что за диковинки он привёл из Лиса?..
— Ваша Милость? — окликнула маленькая королева.
— Да? — Эйгон медленно повернулся к ней, погружённый в себя.