— Ты такая красивая, — выдохнул он, а потом нагнул голову и втянул ее сосок в рот.
Ливия зашипела от удовольствия, когда он, дразня, обвел ее плоть языком.
Она никогда не испытывала подобного.
Ливия наклонилась вперед и обхватила его голову руками. Тело ее горело. Он провел ладонями по ее спине и бедрам, и, когда он коснулся ее между ног, Ливия застонала.
Прерывисто дыша, он смотрел на нее — глаза его затуманились желанием.
А потом он уложил ее на спину и выключил свет. Она слышала, как он в темноте снимает с себя оставшуюся одежду, но ничего не могла разглядеть.
Адрону до боли хотелось увидеть ее обнаженной, но он не желал, чтобы она видела его изувеченное тело.
Ему стало жарко, и он расстегнул жесткий, колючий бандаж на левой ноге и позволил ему упасть на пол. Затем он снял тот, что был у него на руке.
И медленно и осторожно стал стаскивать с нее остатки одежды.
Адрон погладил рукой мягкую горячую кожу, наслаждаясь ее стонами. Он никогда раньше не занимался сексом с девственницей, и то, что он знал, что он — ее первый любовник, возбуждало еще сильнее.
Ни один мужчина никогда к ней не прикасался.
Никто кроме него.
И хотя он давно уже не тот, что был раньше, от этого знания ему хотелось взлететь.
Ливия застонала, когда он накрыл ее своим горячим телом. Она никогда не чувствовала ничего, похожего на это стройное, твердое, сильное тело, прижавшееся к ней.
Он жарко поцеловал ее, вклиниваясь коленом между ее ног, а потом прижался бедром к ее чувствительной плоти, волоски на его ноге дразнили ее кожу.
Ливия провела рукой по его спине, нащупывая неровные шрамы и тугие мускулы.
— Меня зовут Адрон, — выдохнул он ей в ухо за секунду до того, как обвести его языком.
— Адрон, — повторила она, будто пробуя его на вкус. Это сильное имя ему очень подходило.
Он продолжал ласкать ее бедром, языком и руками. Ливия выгнулась под его прикосновениями. Было так непривычно эротично — чувствовать его, но абсолютно ничего не видеть. Это походило на сон. Полуночную фантазию.
Протянув руку, она распустила его волосы и зарылась пальцами в шелковистые пряди. Он склонился над ней, прижался губами к изгибу локтя и стал посасывать нежную кожу.
Адрон сглотнул и отстранился, ему безумно хотелось видеть ее лицо. Вместо этого он поднял руку и обвел пальцем ее черты. Он нащупал крошечную ямочку на подбородке, представляя это худенькое личико с огромными зелеными глазами, и у него заныло сердце, которое он давным-давно считал умершим.
Она была восхитительна. И сегодня она принадлежала ему.
Целиком.
Закрыв глаза, он стал скользить вниз по ее телу и громко выругался, когда его ногу и спину прожгла острая боль.
Она застыла под ним.
— Что-то не так?
Адрон не мог ответить. Боль в ноге была такой сильной, что его желание тут же сошло на нет.
Он перекатился на спину, пытаясь вдохнуть.
— Адрон?
Беспокойство в ее голосе ударило по нервам.
— Моя нога, — выдавил он сквозь зубы. — Болеутоляющее на ночном столике.
— Какая нога?
— Проклятье, просто дай мне лекарство.
— Какая нога? — потребовала она.
— Левая.
Ливия сжала его колено ладонями.
Адрон выругался, когда его накрыла очередная волна боли.
— Не надо! — прорычал он.
— Чшш, — успокаивающе сказала она, разминая сустав.
Странное тепло исходило от ее рук, проникая под кожу. Адрон нахмурился, когда боль стала утихать.
А потом вдруг совсем исчезла.
Целую минуту он напряженно лежал, ожидая, когда боль вернется.
Но это так и не произошло.
У него вообще ничего не болело. Ни грудь, ни рука, ни колено. Ничего.
— Что ты сделала?
— Это лишь на время, — прошептала она. — Но несколько часов боль не будет тебя беспокоить.
Адрон не мог в это поверить. Он привык жить с постоянной, неослабевающей болью. Она была такой сильной, что он мог спать не больше пары часов подряд.
До сегодняшнего дня.
Он не мог поверить, что боли нет. Его сердце радостно заколотилось. Он наконец-то свободен. Даже если это ненадолго, у него есть время вспомнить, как все было раньше, до того, как он всего лишился.
И это произошло благодаря ей.
Он обнял ее и поцеловал.
Ливия чувствовала, как стучит его сердце под ее ладонью, и слышала смех в его голосе.
— Спасибо.
Она улыбнулась. А потом он не стал спускаться вниз, покрывая ее тело поцелуями. Ливия застонала от острого пронзившего ее удовольствия. Ласки его рук и губ казались такими чудесными на ее обнаженной коже.
Это было гораздо больше, чем она ожидала. Криста говорила ей, что мужчина, который ее не знает, не станет тянуть с этим делом, а побыстрее кончит и уйдет.
Но Адрон не спешил. Казалось, он упивается ее телом.
Словно они в самом деле занимались любовью. Ливия задумалась, если он так нежен с незнакомкой, каким бы он был, если бы они по-настоящему друг друга знали?
Но сегодняшняя ночь — это все, что у них есть.
И она ею насладится.
От ее аромата и вкуса у Адрона кружилась голова — он прихватил зубами кожу на ее бедре. Этот вкус пьянил, а запах…
Он готов был вдыхать этот нежный цветочный аромат вечно.
Ее мягкие ладони ласкали его волосы и шею, так что все тело начинало гореть. Он не мог и представить, что у него еще когда-нибудь будет подобная ночь.
Ночь без демонов. Без мучивших воспоминаний.
Она словно поглотила его, и он с радостью поддался.
Она была его ангелом милосердия, спасающим от грехов. От одиночества. Он запомнит это мгновение на всю оставшуюся жизнь. Оно будет согревать его, когда его тело снова станет ему ненавистно.
Очень осторожно он раздвинул ее ноги и устроился между ними.
Ливия закусила губу, ожидая, что он войдет в нее. Но Адрон этого не сделал. Вместо этого он проложил поцелуями дорожку по ее бедру и дотронулся рукой до нежных складок.
Она ахнула от его прикосновения. Это было блаженство. А он медленно ласкал ее пальцами, выводя круги, погружаясь внутрь и поглаживая.
— Вот так, — выдохнул он, касаясь губами ее ноги, пока Ливия терлась о его ладонь. — Не смущайся.
Она и не смущалась, хотя должна бы.
По крайней мере, пока он не дотронулся до нее языком.
Ее охватил исступленный восторг.
— Адрон? — спросила она необычно хриплым голосом. — Разве ты должен это делать?
Он лизнул ее медленным глубоким движением.
— Тебе нравится?
— О да.
— Значит, должен. — Не говоря больше не слова, он вернулся к своему занятию.
Ливия извивалась в его руках, а он продолжал терзать ее языком. И когда он скользнул в нее пальцем, она подумала, что задохнется от наслаждения.
Криста говорила, что будет больно, но в его прикосновениях не было ничего болезненного. Лишь райское блаженство.
Она откинула голову на подушки, пока он выводил пальцем круги у нее внутри, один за другим, в такт движениям языка. Оглушенная ощущениями, Ливия почувствовала, как тело ее содрогнулось, словно живя своей жизнью.
Удовольствие все нарастало, и, когда она больше не могла этого выносить и готова была умолять его остановиться, тело ее взорвалось.
Ливия закричала от наслаждения.
А он продолжал играть с ней. Его палец и язык ласкали ее, и, когда чувствительная плоть больше не могла выносить его прикосновений, Ливия застонала:
— Пожалуйста. Пожалуйста, хватит.
Адрон рассмеялся и очень удивился, услышав этот звук. Он не мог припомнить, когда последний раз смеялся.
Он отодвинулся, но не убрал палец. Он нащупал тонкий барьер внутри нее. Его тело горело, требуя взять ее. Но он не мог этого сделать. Нужно было остановиться, пока они не совершили чего-нибудь, что нельзя было бы исправить.