О да, это может быть весело.
Он расстегнул на ней рубашку, открывая маленький корсет. Она застонала, когда он провел рукой по ее обтянутой атласом груди и нежно сжал округлости в ладонях.
Ливия дрожала, чувствуя незнакомую пульсацию между ног. И когда он расстегнул застежку у нее на спине и корсет упал, она вздрогнула. Ни один мужчина никогда раньше не видел ее голой.
Он смотрел на ее обнаженную грудь, поглаживая напряженные соски ладонями, обводя их медленными, ожигающими движениями, посылая озноб по всему телу.
— Ты такая красивая, — выдохнул он, а потом нагнул голову и втянул ее сосок в рот.
Ливия зашипела от удовольствия, когда он, дразня, обвел ее плоть языком.
Она никогда не испытывала подобного.
Ливия наклонилась вперед и обхватила его голову руками. Тело ее горело. Он провел ладонями по ее спине и бедрам, и, когда он коснулся ее между ног, Ливия застонала.
Прерывисто дыша, он смотрел на нее — глаза его затуманились желанием.
А потом он уложил ее на спину и выключил свет. Она слышала, как он в темноте снимает с себя оставшуюся одежду, но ничего не могла разглядеть.
Адрону до боли хотелось увидеть ее обнаженной, но он не желал, чтобы она видела его изувеченное тело.
Ему стало жарко, и он расстегнул жесткий, колючий бандаж на левой ноге и позволил ему упасть на пол. Затем он снял тот, что был у него на руке.
И медленно и осторожно стал стаскивать с нее остатки одежды.
Адрон погладил рукой мягкую горячую кожу, наслаждаясь ее стонами. Он никогда раньше не занимался сексом с девственницей, и то, что он знал, что он — ее первый любовник, возбуждало еще сильнее.
Ни один мужчина никогда к ней не прикасался.
Никто кроме него.
И хотя он давно уже не тот, что был раньше, от этого знания ему хотелось взлететь.
Ливия застонала, когда он накрыл ее своим горячим телом. Она никогда не чувствовала ничего, похожего на это стройное, твердое, сильное тело, прижавшееся к ней.
Он жарко поцеловал ее, вклиниваясь коленом между ее ног, а потом прижался бедром к ее чувствительной плоти, волоски на его ноге дразнили ее кожу.
Ливия провела рукой по его спине, нащупывая неровные шрамы и тугие мускулы.
— Меня зовут Адрон, — выдохнул он ей в ухо за секунду до того, как обвести его языком.
— Адрон, — повторила она, будто пробуя его на вкус. Это сильное имя ему очень подходило.
Он продолжал ласкать ее бедром, языком и руками. Ливия выгнулась под его прикосновениями. Было так непривычно эротично — чувствовать его, но абсолютно ничего не видеть. Это походило на сон. Полуночную фантазию.
Протянув руку, она распустила его волосы и зарылась пальцами в шелковистые пряди. Он склонился над ней, прижался губами к изгибу локтя и стал посасывать нежную кожу.
Адрон сглотнул и отстранился, ему безумно хотелось видеть ее лицо. Вместо этого он поднял руку и обвел пальцем ее черты. Он нащупал крошечную ямочку на подбородке, представляя это худенькое личико с огромными зелеными глазами, и у него заныло сердце, которое он давным-давно считал умершим.
Она была восхитительна. И сегодня она принадлежала ему.
Целиком.
Закрыв глаза, он стал скользить вниз по ее телу и громко выругался, когда его ногу и спину прожгла острая боль.
Она застыла под ним.
— Что-то не так?
Адрон не мог ответить. Боль в ноге была такой сильной, что его желание тут же сошло на нет.
Он перекатился на спину, пытаясь вдохнуть.
— Адрон?
Беспокойство в ее голосе ударило по нервам.
— Моя нога, — выдавил он сквозь зубы. — Болеутоляющее на ночном столике.
— Какая нога?
— Проклятье, просто дай мне лекарство.
— Какая нога? — потребовала она.
— Левая.
Ливия сжала его колено ладонями.
Адрон выругался, когда его накрыла очередная волна боли.
— Не надо! — прорычал он.
— Чшш, — успокаивающе сказала она, разминая сустав.
Странное тепло исходило от ее рук, проникая под кожу. Адрон нахмурился, когда боль стала утихать.
А потом вдруг совсем исчезла.
Целую минуту он напряженно лежал, ожидая, когда боль вернется.
Но это так и не произошло.
У него вообще ничего не болело. Ни грудь, ни рука, ни колено. Ничего.
— Что ты сделала?
— Это лишь на время, — прошептала она. — Но несколько часов боль не будет тебя беспокоить.