— Найду — убью! — грозно заявил магистр, обращаясь к сероватому большому шкафу, очевидно служившему вместилищем для парадной одежды.
Сквозь молочную пелену колдовского тумана, окутывавшего детали довольно милой домашней обстановки проступили очертания человеческой фигуры. Белый Грифон напряг зрение, призывая последние остатки своих магических сил на подмогу. К сожалению, его способности сейчас оказались ограничены. Он мог угадать только тоненький расплывчатый силуэт. Мужчина, женщина, эльф, дворф — за странными очертаниями мог скрываться кто угодно. Наконец нервы рыцаря не выдержали, и он спросил неведомого хозяина башни:
— Зачем ты остался здесь? — с нажимом спросил рыцарь.
— Потому что я была вынуждена это сделать.
— Почему? Тебя ведь никто не заставлял. — Глупая фраза вылетела из уст Белого Грифона, но и ответ его собеседника тоже был непростым.
— Я вынуждена была остаться здесь после карательных рейдов против приспешников Драйга.
— Вынуждена? — Рыцарь даже задержал дыхание, когда внезапная догадка пронзила его спутавшиеся мысли, но было уже поздно — хозяйка крепости сама назвала себя.
— Вижу, ты смущен моей внешностью, Мальвеус Акмальди. Ведь я — женщина.
— Шедире?
И словно в подтверждение его слов путавший все дым растаял так, как будто его и не было вовсе. Мальвеусу теперь открылось пространство хорошо обставленной комнаты. На каждом столе лежало по красивой кружевной скатерти аквамаринового цвета, а спинки стульев и крышки больших сундуков были украшены тонкими салфетками овальной формы. Как это он сразу не заметил в этой донельзя домашней обстановке влияние женской руки?! А посреди комнаты стоял до боли знакомый женский силуэт. Она осталась все такой же прекрасной и красивой, как и в тот раз, когда он впервые увидел ее. Белоснежные волосы, уложенные на небольшой голове в форму короны, все так же ласкали его взгляд, бело-голубоватая кожа, отлично контрастирующая с синим платьем, все так же источала великую жизненную силу, а в глазах — больших, немного раскосых, с широкими зрачками чистейшего изумрудного цвета, по-прежнему играли огоньки азарта и страсти. Мальвеус явно не ожидал увидеть здесь свою мечту, казавшуюся давно потерянной, и медленно опустил оружие.
— Вижу, ты все еще думаешь, что видишь сейчас не меня, а один из мороков? — Женщина игриво засмеялась, заметив смущение своего бывшего кавалера. — Ты так и будешь стоять или, может быть, присядешь?
Если бы он не был закаленным в боях воином, его ноги с удовольствием бы выполнили просьбу красивой женщины, но Акмальди был прежде всего рыцарем, поэтому, словно во сне, он произнес:
— Мои люди умирают.
— Уже нет. — Шедире не спеша подошла к одному из стульев и осторожно, стараясь не повредить платье, присела. — Когда я окончательно поняла, кого судьба занесла в мои покои, мои воины почти сразу же отстали от твоих рыцарей.
Рыцарь от злости грохнул свой меч об пол, яростно сверкая глазами.
— Глупая женщина! — зло прокричал он. — Почему ты не сделала этого раньше?!
— Ах, какой умник нашелся! — Шедире притворно надула губки. — Посреди ночи ворвался с толпой орущих солдат в мой дом, перебил мох слуг, разрушил половину моего двора, а когда ему щелкнули по ушам, то стал, видите ли, проявлять недовольство.
Мальвеус сделал быстрый шаг навстречу хозяйке.
— Между прочим, мои солдаты и я пришли с миром.
Женщина взяла в рот несколько виноградин из стоящей рядом вазы с фруктами, а потом перебила рыцаря:
— С миром? — Акмальди сделал недовольную гримасу, явно понимая, о чем пойдет речь.
— С миром? — повторила хозяйка башни. — Ты привел с собой сотни отборных солдат Бастиона Духов…
— Только не начинай, пожалуйста, — негромко проговорил рыцарь, но женщину было не остановить:
— …затем ты, вращая своим чудовищным мечом, прорезал в моей стене целый тоннель, ворвался внутрь и, не разбираясь в ситуации, принялся все ломать и рубить направо и налево. Это ты первый обнажил оружие и призвал свою магию Солнца. А теперь после всех своих подвигов ты хочешь от меня извинений за то, что мои охранники дали по носу твоим железным панцирям.