В ответ Хелене печально рассмеялась, словно Эйуми нашла её слабое место, и ей теперь нужно было сказать что-то в своё оправдание.
— Голод, — ответила она, резко закончив смеяться. Теперь в её лице читалась только серьёзность, решительность, даже досада и печаль. — Голод. Неурожайный выдался год. — Леди Лоренцен вздёрнула голову. — И война с нашим западным соседом оставила свой след. Сивериец разрушил мои земли до неузнаваемости, и часть моих вассалов всё ещё обязана платить ему дань.
— Вы пришли просить у нас пропитание для вашего народа? — В недоумении спросил Чихёль. — Отвоёвывать ваши земли мы тоже не пойдём. — Он видимо пытался сострить, но вышло даже как-то нелепо. Леди Хелене, впрочем, виду не подала, сохраняя прежнюю серьёзность. Эйуми, продолжая улыбаться, посмотрела на Чихёля с укором. Если он скажет ещё хоть одно слово…
— Я пришла отбирать его у наших южных соседей, так безжалостно разоривших ваши земли, — усмехнулась Хелене. — Я как-то не хочу, чтобы после того, как они захватят вас, их леди-истеричка, опьянённая властью, двинется на нас и возьмёт, просто протянув руку. — Девушка скрестила руки на груди. — И вассалы будут освобождены от зависимости тоже без вашей помощи. — Хелене отвернулась, и Эйуми вздрогнула. Из-за этих слов Чихёля она ведь прямо сейчас может вернуться обратно, и тогда у Ламахона больше не останется надежд на спасение.
— Леди Хелене… — заговорила герцогиня, пытаясь спасти ситуацию.
— Я знаю, чего вы хотите. Я пойду с вами. — Леди Лоренцен обернулась и выдохнула. — Но что вы сможете предложить взамен? — Она приподняла левую бровь.
— Лорда Чихёля Пак. — Эйуми указала рукой на Чихёля, сидевшего на троне. Хелене перевела взгляд. Выглядел в этот момент Чихёль, мягко говоря, неуверенно, сидел, ссутулившись, и казался ещё ниже, чем он был на самом деле. Если уж Эйуми приходилось смотреть на Хелене снизу вверх, то его Лоренцен была выше головы на две. — И вместе с ним — земли. Часть его земель. И поможем вам вернуть ваши.
— Заманчиво. — Усмехнулась Хелене. Она ещё раз бросила на Чихёля оценивающий взгляд. — То есть, буквально минуту назад вы говорили о том, что не собираетесь возвращать наши земли?
— Лорд Чихёль говорил — не я, — ответила Эйуми. Пак поёжился.
— Допустим, — отозвалась Хелене. — А на что мне ваши земли? В два раза больше голодающих?
— Земли Пак славятся плодородностью. Урожая за последний год хватит, чтобы накормить каждого в вашей земле, — ответила Эйуми спокойно.
Хелене тут же смутилась, задумалась, даже немного помрачнела. Возможно, ей очень не хотелось обременять себя замужеством, но любовь к своему народу и ответственность не давали ей сказать своё решительное и безоговорочное «нет». Хелене была не из тех правительниц, кто действует исключительно из своих интересов, забывая о народе. Даже несмотря на то, что творилось в Вайсланде, она, похоже, любила свою землю и своих людей. Может быть, в глубине души Хелене была готова согласиться на любую сделку, даже на эту, хотя её условия звучали так неубедительно. Но скрывала всю свою нужду за маской гордости.
Чихёль тоже мгновенно притих. Эйуми вежливо улыбнулась ему, и он улыбнулся тоже, отвёл пустой взгляд в окно, затем принялся рассматривать кольца на пальцах. Ему, конечно, болтать не следовало. Нужно было заранее просить его молчать, тогда бы и сделка, может, удалась. А теперь… герцогине не верилось. Её пугало молчание и задумчивый вид леди Лоренцен. Хелене теперь стояла, склонив голову, словно пришла на похороны дальнего родственника — вроде бы, скорби нет, но печальное выражение лица сохранять надо.
— Принимается, — скривив губы, ответила леди Лоренцен. У Эйуми от этих слов будто камень с души упал. Она даже вздрогнула, чем напугала Чихёля, равнодушно смотревшего перед собой. — Со мной сейчас пять тысяч. Если поднять графинь и герцогинь, будет ещё пятнадцать.
— Прекрасно, — заговорил Чихёль неожиданно. — Десять тысяч. — Хелене перевела на него укоризненный взгляд. Эйуми хотелось верить, что они хотя бы подружатся в дальнейшем — им, в конце концов, ещё жениться после войны.
— Куда направляемся и как будем действовать, обсудим позже, — ответила Эйуми. — Когда все ваши и наши вассалы будут в сборе. Хотелось бы, чтобы это случилось как можно скорее.
— Вы вообще знаете, где сейчас эрхонские войска? — Хелене вновь перевела взгляд на Чихёля, на этот раз, она смотрела на него в упор, чем смутила мужчину. — Куда нам идти?
— Последний раз я встречал их близ Лазурных холмов…
— Близко к границе. — Эйуми покачала головой. Лазурные холмы располагались близко к замку Мин, который уже давно был захвачен эрхонцами.
— А если двинулись дальше? — Лоренцен принялась мерить шагами зал. — Если они уже успели захватить, к примеру, восточные или западные земли и подбираются к вам, может, имеет смысл оборонять границы, отправить корабли на юг и просто взять принадлежавшие нам земли? Или пойти войной на Эрхон, там ведь почти никого нет?
— Там Аццо Штакельберг, — поправил её Чихёль. — Если мы ударим по Эрхону, нас быстро уберёт оттуда многотысячная армия, состоящая в том числе и из наших людей.
— Тогда какое решение хотите предложить вы? — усмехнулась Хелене. Всё-таки в чём-то она была похожа на Ильзе — такая же нетерпеливая, воинственная, безрассудная, желающая решить все проблемы как можно скорее. Хотелось верить, что леди Лоренцен окажется хотя бы человечнее и умнее, даже несмотря на свою вспыльчивость.
— Если за всё это время они ещё не двинулись дальше, давайте им это позволим, — заговорила Эйуми, и Хелене перевела на неё вопросительный настороженный взгляд, словно герцогиня сказала какую-то откровенную глупость или ошиблась в построении предложения на имменском. Эйуми даже запнулась и забыла мысль, которую хотела выразить, но быстро опомнилась. — Пусть они дойдут до пограничного Ямакава, и уже там мы встретим их. Если они задержатся здесь до августа, посмотрим, как им наши грозовые ливни, вызывающие наводнение и разлитие горных рек. Впрочем, мы можем хоть сейчас выдвинуться на них аж с двух сторон, с севера и с юга.
Чихёль покачал головой. Ему наверняка ужасно не хотелось, чтобы эрхонцы, не приведи Боже, вступили в Пак. Было видно, что он взволнован и хотел как можно скорее начать что-то делать, хоть это было невозможно сию секунду. Хелене явно давила на него, хоть он и старался показать ей, что стоит чего-то, но получалось пока из рук вон плохо. Сделку он уже чуть не накрыл, что дальше? Ему бы помолчать, да только видно, что ему не особо хотелось.
— Окончательное решение мы сможем принять только тогда, когда все соберутся здесь, — добавила Эйуми. — Если вы принимаете наши условия, отправляйте гонцов или воронов.
— Хоть сейчас. — Кивнула Хелене. Чихёль окликнул слугу и приказал ему проводить леди Лоренцен в предоставленные ей покои.
Теперь Чихёль и Эйуми снова остались наедине. Пак встал с трона, молча спустился вниз и остановился, словно чего-то ожидал. Он был похож на провинившегося юношу, которого теперь отчитает за проступок учитель или мать. Герцогиня стояла на месте, нарочно не обращая внимания на Чихёля и смотря в окно на заходившее за горизонт солнце. Следовало бы тоже созвать феодалов со всего Пак, но прямо сейчас делать этого не хотелось. Эйуми нервно теребила рукав своего белого кимоно, сшитого за короткий срок по приказу Чихёля. Ей вдруг стало холодно, когда из окна подул ветерок, но это быстро прошло.
— Мы ведь не говорили с вами о брачном союзе… — тихо сказал Пак. Эйуми резко обернулась, заставив его вздрогнуть, словно он сделал или сказал что-то неприемлимое. Она ведь и совсем забыла о том, что предложила Хелене условия, придуманные на ходу. Просто они были удачными. — Я-то не против, просто как-то… неожиданно. — Усмехнувшись, закончил он.
— Мне же нужно было как-то её уговорить, — ответила герцогиня шёпотом. — Речь идёт о будущем ваших земель, так что уж извините, если подписала вам приговор.