А потом, буквально неделю назад, в замке Розенберг появилась Марианна. Как только Гретель впервые увидела её и услышала от Агнешки, что теперь временно будет служить ей, в сердце служанки забилась какая-то слабая надежда на то, что хоть герцогиня Вишневецкая сможет её понять и простить. Гретель не ошибалась. Марианна стала единственной, кому бывшая баронесса могла хоть немного доверять. Гретель понимала, что в служанках у герцогини Вишневецкой она временно, но старалась об этом не думать. Её доброта заставляла сердце девушки буквально таять, но вспоминая о том, что скоро вернётся к Агнешке, Гретель не могла сдерживать слёз. Она ни разу не упрашивала Марианну забрать её отсюда, так как понимала, что не нужна ей, да и Микалина наверняка запретила бы.
От ужаса у Гретель снова задрожали руки, а на глаза навернулись горячие отчаянные слёзы.
Внезапно дверь отворилась, служанка по привычке вздрогнула от страха, но когда увидела лицо Марианны, успокоилась.
— Значит так. — Графиня Вишневецкая захлопнула за собой дверь и буквально подлетела к Гретель. — Ты ведь хочешь отомстить Агнешке и всем этим мразям, которые сидят здесь?
— Что? — выпалила служанка и посмотрела на Марианну, как на сумасшедшую. Она заметила, что на герцогине Вишневецкой были доспехи. Красивые, позолоченные, явно дорогие, скорее всего парадные — сражаться в таких, конечно, было можно, но неудобно.
Гретель не понимала, что это значит, но её сердца забилось чаще. Она прижала руку к груди и не могла вымолвить ни слова, будто боялась, что её подслушивали.
— Говори честно, — добавила Марианна шёпотом и присела перед девушкой на корточки. — Тут никого нет, кроме нас с тобой.
— Д-да, — наконец вымолвила Гретель. Её руки задрожали от страха и ненависти к Розенбергам, которая столько дней теплилась в груди и вот, кажется, запросилась наружу. Микалина была права, когда смотрела на её покорность с недоверием. Гретель ненавидела здесь всех, кроме Марианны. Она спала и видела, как убивает каждого из них лично.
Слёзы не лились по её щекам, но на лбу выступил холодный пот. Гретель ощутила на языке вкус крови — в порыве чувств она прокусила губу.
— Ти-ихо. — Вишневецкая взяла ладони служанки в свои. — Послушай. Сейчас я дам тебе кинжал, и ты отправишься в спальню Малгожаты и Сержа. Когда молодожёны войдут туда, чтобы заняться исполнением супружеского долга, ты быстро прирежешь их, после чего побежишь в мои покои и без меня никуда не будешь выходить. Поняла? — Гретель быстро закивала в ответ. Она не понимала ещё, во что ввязывается, но предложение Марианны звучало слишком уж заманчиво. Руки Гретель всё ещё дрожали от ужаса и предвкушение мести. Месть… её близость действительно опьяняла. Желание убить Малгожату заставляло сердце стучать где-то в горле. Перед глазами встало её жестокое, бесчувственное, злое лицо. Гретель часто задышала в предвкушении расплаты. Ей больше не было страшно.
— А где будете вы? — спросила она дрожащим голосом.
— Я открою ворота и впущу войска в замок. Ева Кюгель прибыла из Варноса с армией, — прошептала Марианна с ободряющей улыбкой.
Сердце Гретель замерло в этот момент. Неужели Ева откликнулась на письмо Эльжбеты? Девушка впервые за столько дней радостно улыбнулась и рассмеялась. Ева здесь. Она не бросила свой родной замок и своих людей, она прибыла освобождать их. Гретель ведь до последнего не верила, что это случится, считала решение написать ей полной глупостью, но теперь, когда осознала, что всё реально, не могла сдержать счастья. Жаль только, что графиня Эльжбета не увидит этого. Её душа навсегда переместилась в загробный мир и, возможно, там наконец нашла приют и всё, что потеряла при жизни.
— А как же стража? — Гретель прижала руку к сердцу, всё ещё не веря в происходящее.
— Вся стража — мои люди, ты забыла? — усмехнулась Марианна и поправила воротник замызганного платья служанки. — Ну давай уже, иначе резня начнётся без тебя.
Гретель вскочила с места как ошпаренная, схватила со стола кинжал и побежала по коридору к соседней башне. Она бежала так быстро, что задыхалась и чуть не споткнулась несколько раз о подол собственного платья. Ей казалось, что её преследуют, что Малгожата и Серж вот-вот появятся здесь, и Гретель ничего не успеет сделать. Страх разливался по её венам тяжёлым ядом. Хотелось свободы, хотелось мести, хотелось вернуть всё, что потерялось в войне: замок, богатство, власть. Всё, что возможно было вернуть: о возвращении отца и собственной чести Гретель даже не задумывалась, ведь они потеряны навсегда. Но она может отомстить за них. За каждую рану, за каждое грубое слово, за каждый синяк Розенберги и Сармы расплатятся жизнями.
Наконец Гретель достигла цели. Она ворвалась в покои и тихо закрыла дверь, чтобы никто посторонний не заподозрил неладного. Гретель тяжело рухнула на кровать, но тут же привстала, понимая, что времени просто сидеть у неё нет. Сердце стучало где-то в горле, руки тряслись, и Гретель боялась выронить кинжал. Она так давно не держала в руках оружие, что буквально сходила с ума, вновь чувствуя пальцами рукоять кинжала, осторожно проводя пальцами по блестящей стали, которая была такой опьяняюще-холодной. Сегодня этой стали предстояло обагриться горячей, липкой кровью.
За дверью послышались шаги. Гретель поудобнее взяла кинжал, встала у самой двери и почувствовала, как в душе засвербела звериная ярость. Девушка замерла будто в предчувствие боли. У неё было всего несколько секунд на то, чтобы уложить их обоих — ей хотелось расправиться с Малгожатой и Сержом как можно быстрее, а дальше…
Шаги становились громче и громче. Дверь со скрипом отворилась, и в комнату вошла сначала смеющаяся и улыбающаяся Малгожата, а за ней и Серж, вялый, пьяный и бормочущий что-то невнятное. Гретель, не теряя не секунды, молниеносно схватила девушку за плечо. Малгожата только успела вскрикнуть и предпринять попытку вырваться, как служанка вонзила кинжал ей прямо в глотку, затем ещё раз, ещё раз, и ещё. Алая кровь лилась фонтаном, её брызги летели во все стороны: на одежду, на шею, на лицо будущей графини. Серж вскрикнул где-за спиной, но Гретель не обращала на него внимание. Вокруг не существовало никого кроме неё и жертвы. До этого баронессе Хан доводилось убивать много раз, но ещё никогда она не получала от убийств удовольствие. Малгожата была уже мертва, но Гретель продолжала снова и снова наносить ей удары. В общей сложности, служанка нанесла ей двадцать ударов, и только затем вспомнила, что помимо неё в комнате был Серж.
Оставив Малгожату валяться на полу, Гретель резко обернулась к Сарму. Он стоял перед ней ошарашенный, уже протрезвевший, и сжимал в руках какой-то странный кинжал с тонким, напоминавшим большую иглу, лезвием. Гретель замешкалась, не зная, стоит ли наносить ему удар. Она бросила на него полный ненависти, отчаяния и боли взгляд, вздрогнула, пырнула его ножом наугад в плечо и рванула за дверь, обратно по коридору, чуть не выронив от страха кинжал.
Да, не убила. Да, испугалась. Да, не сообразила вовремя. Гретель бежала и не чувствовала ног. Она вообще ничего не чувствовала кроме страха и накатывающей ядовитой волной вины. Гретель должна сражаться. Плевать, что в платье. Плевать, что без защиты. Плевать, что с собой у неё только кинжал. Она должна быть там, ведь там Ева, а Ханы всегда были верны Кюгелям. Гретель — не служанка Агнешки Сарм. Она — баронесса Хан, вассалка Кюгелей, всегда будет ей и никогда не посмеет забыть своего истинного призвания.
Ворвавшись в зал, Гретель попала в кровавую баню.
Она увидела перед собой испуганное, искажённое болью и яростью лицо Агнешки. Поверх её белого платья была кое-как нацеплена стёганка — похоже, графиня успела переодеться. Она отчаянно, до скрежета зубов сражалась с каким-то мужчиной типичной варносской внешности, вассалом Евы Кюгель. Гретель была буквально в шаге оттого, чтобы нанести ранение Агнешке и даже убить, но почему-то боялась. В её сердце острым ножом входили смонения. Вдруг штурм не удастся? Вдруг Кюгели проиграют, Гретель вернётся к Агнешке, и она станет обходиться с ней жёстче? Гретель задрожала от ярости. Нет, все эти страхи — ничтожны. Она убьёт Агнешку и покончит с этим.
Баронесса Хан подлетела к графине сзади и что было сил и ярости полоснула по шее. Агнешка вскрикнула, пырнула своего противника мечом в живот и обернулась. В её лице читался невероятный страх, но стоило Сарм осознать, что перед ней — Гретель, этот страх в один момент сменился ядовитой злобой. Агнешка резко, молниеносно выдернула из варносского солдата меч и полоснула им прямо по животу Гретель.