У ламахонцев и ветианцев было разное оружие и доспехи. Ветианские были больше похожи на эллибийские, но поведение воинов в бою всё ещё оставалось непредсказуемым. Но, заметив горсть ветианских солдат, пожаловавших в деревню из замка, Генрика чуть ли не единственная бросилась им навстречу, чтобы раскрошить их черепа или хотя бы пронзить мечом. Все ветианские воины пока что были пешими, но в деревне и в замке наверняка были лошади, которые понадобятся эрхонской армии.
Генрика не сразу поняла, что её ранили. Ранили несильно, вражеский меч лишь слегка прорезал кольчугу и кожу под ней на левом плече. Главное, что в отместку она ранила воина в живот и, кажется, смертельно. Он вскрикнул от неожиданности, упал на землю, и герцогиня увидела, как помимо крови из раны проглядывало что-то белое и склизское. С двумя другими воинами она тоже расправилась неожиданно легко. Генрика чувствовала, как в венах закипает кровь, как бешено пульсирует сердце где-то в горле, и страх убивать сменяется жгучим азартом. Крики, кровавое месиво, мародёрство, трупы врагов и своих — всё это больше не пугало, а вводило в какое-то странное возбуждение, опьяняло. Генрика скрипнула зубами от ярости, замахнулась и пробила какому-то ветианцу голову мечом, наблюдая за тем, как тот падает на землю и пачкает своей кровью и другим содержимым своей головы траву. Похоже, дальше расправа будет ещё более жестокой.
Внезапно Генрика услышала, будто кто-то позвал её. Она обернулась и увидела Витольда, который успел потерять в бою шлем, но, судя по всему, на нём каким-то чудом не было ни царапины. В руках он сжимал окровавленный меч, тяжело дышал, но нашёл в себе силы улыбаться подруге.
— Я думаю, тебе стоит штурмовать замок вместе с остальными, вместе с миледи. Она не отдавала никаких приказов на этот счёт, но, думаю, в деревне и так достаточно воинов. — Он приблизился к сюзеренке.
Генрика всегда прислушивалась к мнению Витольда. Они были лучшими друзьями с самого детства. Герцогиня доверяла ему почти во всём. И ей этот его совет показался мудрым. В конце концов, что стоит остальным солдатам вырезать эту деревню? Вместо ответа Генрика кивнула и почти бегом отправилась в замок, не обращая внимание на кипящую вокруг битву.
А в замке, у его подножия, дела обстояли ещё хуже.
Генрика не сразу заметила Ильзе, которая не находилась в гуще сражения, а предпочла наблюдать за ним со стороны. Сложно было сказать, участвовала ли она в нём хоть немного. Её меч покоился в ножнах на поясе, на доспехах не было ни капли крови, а на самой леди Штакельберг — ни царапины. Наверное, ей было приятно чувствовать себя победительницей. Она не улыбалась, но явно была довольна собой и с гордостью смотрела на происходящее. Ей не было страшно. А вот Генрика начинала чувствовать себя неуютно во всём этом кровавом месиве. Ярость постепенно сходила на нет и сменялась страхом. Перед глазами снова встал почти забытый образ того мальчика, которого она так беспощадно убила сегодня. Девушка тщетно пыталась справиться со странной дрожью в коленях, но прежний жар не покидал её.
Отвлечься от наблюдения за миледи Генрику заставил ветианец, подбежавший сзади и хотевший нанести ей удар. Лезвия их мечей со со стуком соприкоснулись, герцогиня отразила ещё несколько ударов и полоснула мечом по горлу врага. Тот слабо простонал и упал без чувств прямо перед ней.
Сражение сначала начало затухать, а затем внезапно остановилось. Убив ещё нескольких солдат, герцогиня, тяжело дыша, обернулась и увидела баронессу Склодовскую, свою вассалку. Эта женщина всегда сражалась как-то особенно яростно и с азартом. Баронесса предпочитала орудовать не мечом, а кинжалом. Наверное, это казалось ей более практичным. Она стояла прямо перед Ильзе и держала за волосы, приставив к горлу нож, какую-то ветианку. На вид женщине было около сорока лет, она была одета в яркое розовое платье, и на её шее было множество украшений из драгоценных металлов и камней. Похоже, она была женой хозяина этого феода. В её глазах читался страх, женщина тяжело дышала, но не кричала и не вырывалась. Склодовская улыбалась, словно хищница, поймавшая добычу.
— Хорошая работа, Вацлава. — Ильзе спешилась и подошла к ней. — Варда Бхаттар? Какая приятная встреча… — Девушка едва заметно улыбнулась, смотря в глаза жертве. Варда смотрела на неё с ненавистью и недоверием. Стоит только отпустить её, наверняка и избить может в порыве гнева. Но баронесса слишком сильно держала её, и всё, что могла ветианка — плюнуть в лицо своей новой леди.
— Теперь ты сдохнешь. — В фиолетовых глазах Склодовской засверкала какая-то особенная ненависть, граничащая с безумием. Генрика не слишком любила свою вассалку, у них были скорее деловые, нежели дружеские отношения, но сейчас она в каком-то смысле гордилась ей. Девушка подошла поближе, но Ильзе, кажется, нарочно не замечала её.
— Поаккуратнее с выражениями, Вацлава. — Ильзе наклонилась к Варде. — Да, она определённо будет вздёрнута, но для начала мы немного развлечёмся с ней разными способами. — Девушка обернулась к остальным вассалам, дабы те оценили её остроумие. Та горстка, которая присутствовала рядом, рассмеялась. Лишь только Генрика стояла, потупив взгляд в землю. В глубине души она осуждала их всех за эту ненависть.— Тебе очень не повезло быть женой Локшмана. Он уже ждёт тебя в замке. — Ильзе дотронулась щеки Варды бледными тонкими пальцами. Внезапно миледи перестала улыбаться и смотрела на женщину уже более серьёзным, непроницаемым взглядом. Та же пялилась на неё испуганно, с некоторой долей ненависти и нескрываемым недоумением. Конечно, Варда не подозревала, что эллибийцы придут сюда и разграбят феод её мужа, не знала, что его сюзерен и вассалы с юга не так давно перешли на сторону Ильзе и подчинялись теперь Генрике. Но теперь она наверняка понимала, что ей конец. Феод будет разграблен, все до одного ветианцы — вырезаны и вздёрнуты, и весь этот тлен будет заселён эллибийцами, здесь начнётся новая жизнь.
Генрика не знала, почему Ильзе так ненавидит эту народность. Возможно, из-за устоев, возможно, из-за верований… И хотя её пугало то, что происходит, ей понравилось сражаться. В конце концов, у неё была чёткая цель, и она знала, что все эти жертвы не напрасны. Всё это — ради новых земель, ради благополучия её семьи и людей, ради миледи. Ради них — и никогда ради себя.
— Веди её в темницу. К мужу. Под особую охрану, — приказала Ильзе, и Вацлава вместе с несколькими воинами направилась к замку. — Продолжайте! Вспомните, ради чего вы делаете это! До наступления ночи на этой земле не должно быть ни одного ветианца. — С этими словами она исчезла в замке.
Надо думать, пока будет длиться битва, Ильзе будет пытать Локшмана и Варду. От этой мысли Генрике сделалось не по себе, но она тут же опомнилась и бросилась в гущу сражения, всего несколько минут назад так странно замершего.
И снова солдаты стали неразличимы друг меж другом. Было впечатление, что в замке нет простых людей, но, на самом деле, те либо не попадались Генрике, либо прятались в домах. В любом случае, их наверняка осталось мало. Да и войска сильно поредели, хоть и оставшиеся солдаты рьяно сражались с яростью, будто бы их было как минимум пятьсот. Они то и дело что-то кричали друг другу на своём наречии, переговаривались, ругались. Генрика заметила, что в этом феоде сохранились древние обычаи, в том числе и язык. В более крупных феодах на ветианском велось только богослужение, а в обычной жизни все общались на ламахонском. Теперь здесь всё равно будут эллибийцы, их обычаи и их верования.
С каждой минутой оказываясь ближе к самому эпицентру сражения, Генрика всё меньше чувствовала ярость и желание сражаться. На смену этим ярким, заставлявшим закипать кровь в жилах чувствам, пришла страшная усталость, наваливающаяся бетонной плитой на плечи. Рана на предплечье начала ныть, в голове тоже проснулась ноющая боль, и герцогиня начала волноваться: как бы не упасть на поле боя. Впрочем, воинов теперь осталось совсем мало. Только самые рьяные и живучие. Руки уже сами по себе занесли меч перед врагом, и лезвие со всей силы полоснуло по лицу ветианца, прорезав глаз, часть носа и щеки. Ветианец вскрикнул, схватился за лицо, но успел замахнуться мечом и чуть было не полоснул им по шее Генрики. Меч прорезал воздух буквально в нескольких сантиметрах от шеи. Герцогиня вскрикнула, ловко увернулась и поняла, что падает. Неожиданно кто-то подхватил её сзади.