Из головы ее не выходили лестные слова о ее красоте, и Жанетта самодовольно улыбалась. Этот урод был бы, пожалуй, не так противен, если бы постригся и побрился, да надел яркую фуфайку, какие носят Жозе и Людвик. Наверное, он был бы совсем недурен.
— Пить! — крикнул отец. — Мочи нет терпеть — жжет!
Мать, шагавшая в тени фургона, услышала этот возглас.
— Боже, горячка его совсем уморит! Да ничего не поделаешь, пока мы не доберемся до реки. Скорей бы!
Лошади вдруг сами свернули с дороги к двум старым липам на опушке хвойного леса.
— Нельзя нам задерживаться, мальчики! Разве только на минутку! — воскликнула Ружена.
— Вы не проголодались, мама? — снова спросил Альберт.
— Возьми, там есть хлеб.
— Это вы про горбушку? Ее уже Людвик съел.
— Ты же знаешь, что у нас есть еще только картошка, да и та недочищена. Едем, едем, нельзя задерживаться!
Поднимался ветер, гоня дорожную пыль, послышался стук колес, топот и голоса.
— Быть грозе, — сказал Ливора.
Ружена оглядела небо.
— Откуда? На небе ни облачка.
— Комары кусаются, терпенья нет. Давай разведем костер, — сказал Альберт.
Из фургона выскочила Жанетта.
— Отец просит пить!
— Отвяжитесь вы от меня! — Ружена схватилась за голову.
В листве деревьев снова зашумел ветер, принеся с собой облако пыли, и завыл, заметался, окутывая весь мир едкой удушающей белой пеленой.
Комедианты укрылись в фургонах, лошади побелели от пыли. Весь в пыли был и Альма, который вдруг появился, как призрак.
Лошади испугались и понесли, устремившись куда-то в сторону леса. Это было так неожиданно, что все, кроме Гарвана, выскочили из фургонов.
В чем дело?
Буря вдруг разом утихла, так же быстро, как поднялась. Лошади остановились, но парни продолжали кричать на них, а когда поняли, что коней испугал незнакомец, хотели вздуть его. Альма пытался удрать, но Амина кинулась ему под ноги, и он остановился как вкопанный, глупо осклабившись.
— Не трогайте, оставьте его, — пронзительно завизжала Жанетта и заслонила Альму, расставив руки. — Оставьте, не трогайте! Он не виноват!
Ярость парней остыла.
— А ты почему за него вступаешься? — удивились они. — Кто он такой и что ему нужно? Ты с ним знакома? Откуда ты знаешь это пугало?
— Наверное, он хотел укрыться у нас от грозы, — сказала мать.
— А вам бы только поколотить человека, драчуны вы этакие, — упрекнула их Жанетта.
— Катись, покуда цел! — сказал Альберт, плюнув под ноги Альмы, и отвернулся.
— Пусть отдохнет у нас, — нахмурившись, возразила Жанетта.
— Я... я х-хоч-чу с вами, — выдавил наконец Альма.
— Тебя еще нам не хватало! — усмехнулась Ружена. — Ступай, откуда пришел. Вот отдохнешь, и ступай себе.
Она подумала, что, пожалуй, все же надо бы остановиться и сварить хотя бы ту недочищенную картошку.
— Ты знаешь здешние места? — обратилась она к Альме. — Есть тут поблизости вода? Сбегай принеси.
— С-сбегаю, охо-хотно сбегаю! — И Альма радостно поглядел на Жанетту.
— Я пойду с тобой, — сказала она и вынесла из фургона два ведерка.
— Пить! — попросил отец, увидев ее, но в голосе его уже не было прежней настойчивости.
— Сейчас принесу, папа.
Родник был сразу за опушкой, Альма уверенно шел туда.
— Отряхнулся бы ты хоть немного, а то весь в пыли, — сказала Жанетта, едва они отошли от фургона. — Умыться и причесаться тоже надо, а то ты как поросенок.
Альма остался позади, а Жанетта вошла в лес; у тропинки, прямо перед ней, на прогалине блестел родник.
Она сорвала полый стебелек и взяла его в рот, потом легла на землю и стала тянуть через него кристальную воду, любуясь при этом своим отражением. Подошел Альма. Жанетта села и велела ему повторить то, что он сказал ей на лужайке в Ранькове. Ах, какой он все-таки урод!
Альма молчал.
— Ну, скажи!
— Горло пересохло, надо напиться.
— Еще замутишь воду своей грязной рожей, — остановила его Жанетта. — Погоди, прежде я наберу, тогда пей. До чего же ты противный! От тебя воняет навозом. Ты еще, наверное, и вшивый.
Она велела ему подать ведерко и тотчас отойти.
— Я поеду с вами, — сказал Альма и продолжал, заикаясь: — Т-ты т-такая красивая, я н-не могу б-без тебя ж-жить!
Лицо Жанетты тотчас прояснилось.
— Ну пойдем, пошевеливайся, знаешь ведь, что нас ждут, — милостиво кивнула она.
Судьба, настигая нас, обычно подкрадывается окольными путями, извилистыми тропками. К Гарвановым в этот жаркий полдень она пришла по прямой и ровной дороге, — по ней из Южной Чехии в Прагу ехал «гранд-цирк Глобус», когда-то принадлежавший братьям Ямберовым. С этим цирком приехал и старший сын Ружены, Иероним Зруцкий. Цирк расположился шагах в трехстах от старых лип, где стояли зеленые фургоны Гарвановых, на другом конце рощицы, которую называли Тужинка.