Сватомир вытащил деньги и снова пересчитал их, поднося поближе к глазам, чтобы хорошенько убедиться, что видит их не во сне.
— Милый мой Ларин, бедный Ларин, хи-хи! — сказал он, вспомнив хозяина виллы, и Ларин вдруг как живой возник в его памяти — высокий, худой, скуластый, с седыми обвислыми усами. Потом видение провалилось во тьму и исчезло.
Под дырявым навесом над печью для обжига кирпичей, что стояла близ старой заброшенной дороги, спали на сене сном праведников братья Рейголовы, а между ними веснушчатая, рыжая девчонка. Все трое лежали в обнимку. В ногах у них стояла бутылка из-под водки и валялись консервные банки.
Сватомир остановился рядом, колеблясь — разбудить их или самому пойти поспать где-нибудь.
«Чего мне уходить, я человек богатый. С деньгами я все могу себе позволить», — решил он и громко засмеялся.
Братья осторожно приоткрыли глаза, Иозеф длинно выругался, Франтишек привстал и резко спросил Сватомира, что ему нужно.
— А ну, проваливай! — сказал он, видя, что тот смеется. — Не то...
— Ишь как разоспались! — потешался Сватомир. — С красоткой! Мне тоже хочется.
— Катись отсюда, пока руки-ноги целы.
— А я заплачу, — напыжился Сватомир.
— Это чем же? — насмешливо проворчал Иозеф.
— Покажи деньги, — добавил Франтишек.
Сватомир вынул тысячную бумажку.
— Ого-го, вот это здорово! А не фальшивая?
— На, понюхай, хорошо пахнет?
Изумленные братья рассматривали кредитку, какую еще никогда не держали в руках.
— Сходи на вокзал за вином, выпьем, — важно распорядился Сватомир, обращаясь к Франтишеку. — И купи там связку сосисок. И рому... три бутылки, каждому по одной... А как насчет нее? — Сватомир кивнул на девчонку, которая все еще крепко спала.
— Сколько дашь за нее?
— Будь спокоен, я вас не обижу.
Франтишек повертел в руках кредитку.
— Вся в известке, — сказал он. — Где ты ее слямзил?
— Получил наследство, — сквозь зубы проворчал Сватомир и стал разуваться: ноги у него ныли. — Как же не быть известке, ведь мы — каменщики, — добавил он громче.
Франтишек взял бутылку и, еще сонный, нетвердой походкой медленно пошел к городу; вокзальный ресторан открывался рано, уже к первому поезду.
— Не забудь сигареты! — крикнул ему вслед Сватомир. — Возьми «Спортивные». Да не вздумай смыться с деньгами!
Занимался погожий, ясный день, с лугов и нив веяло росистой прохладой.
— Разбудить ее, что ли? — спросил Сватомир, укладываясь на место Франтишека.
— Буди, если хочешь, — отозвался Иозеф и толкнул девчонку в бок.
Она проснулась и села.
Но Сватомир уже задремал и не обращал на нее внимания.
Вернулся Франтишек с бутылками. Сватомир сел и стал пить. Пил он торопливо, захлебываясь, потом повалился и заснул.
— Бр-р! — вздрогнула девчонка. — У него все руки в крови, гляньте!
— Темное это дело с деньгами, — жуя, сказал Иозеф.
— А кровь-то, — добавила девчонка. — Видно, подрался с кем-то. Как от него тухлятиной несет! Словно с кладбища пришел, от покойников.
— Сватя! — крикнул Франтишек в самое ухо Сватомира.
Тот даже не шевельнулся.
— Сватомир!
Сватомир храпел. И тогда рука Франтишека ловко нырнула за пазуху спящего и извлекла оттуда девять бумажек, девять тысяч.
— Дай сюда! — крикнул Иозеф и кинулся к деньгам.
— И мне одну! — запищала девчонка.
— Еще успеется. — Франтишек крепко сжал задрожавшие руки и чуть не ударил брата. — Сядь!
— Ах, зараза! — прошипел Иозеф. — А еще брат!
— Надо все обдумать, — сказал Франтишек, весь бледный. — Дай ей по морде, чтоб заткнулась, сука.
— Молчи, стерва!
Иозеф замахнулся, и девчонка испуганно отпрянула. Она легла ничком на землю, сердце у нее стучало быстро-быстро, словно скакал перепуганный конь. На минуту она овладела собой, но потом кровь снова бросилась ей в голову; девчонка поднялась и крикнула:
— Убейте его! Убейте его!
Это был тот самый голос змия-искусителя, что соблазнил на грех первых жителей рая. Иозеф повиновался, снял с себя пояс, сделал петлю, девчонка приподняла голову Сватомира, и они потащили его к дереву, что росло поблизости.
Глаза Сватомира вылезли из орбит, он дергал руками и ногами, лицо его посинело.
— Франта, помоги же! — крикнул Иозеф.
— Хочет, чтоб мы одни все сделали! — процедила сквозь зубы рыжая девчонка.
— В такое дело я не ввязываюсь, — решительно объявил Франтишек; голос его прозвучал как скрип ржавого ножа. — Удавите его сами. И вот вам его деньги.
Он швырнул им кредитки.
Иозеф и девчонка отпустили ремень, и Сватомир, хрипя, освободился от петли. Он сел и тупо уставился в пространство, не понимая, что случилось. В ушах у него шумело, перед глазами мелькали синие и красные круги.