У Палацких было уже не то. Тоже хорошее место, очень хорошее, и жалованье приличное, но пани Немцову Мария никак не могла забыть, навещала ее до самой смерти. Какая ж она была добрая, ласковая, славная, кто знал ее, вовек не забудет... В последние дни она все просила пить, и чтоб вода непременно была из колодца, что на Сеноважной площади. Я частенько носила ей воду оттуда, — добавила привратница.
Хлум любил воскресным вечерком посидеть у привратника. Сколько услышишь разговоров и воспоминаний.
Он и Мария сидели, держась за руки, а перед уходом целовались.
— Когда же мы поженимся? — шептала она.
Хлум не знал, что ответить. Разве может он жениться, если ему не прокормить Марию? Ей придется по-прежнему служить. А если родится ребенок? Тогда от нужды да беды не уйдешь.
Мария копила деньги на приданое, но сбережений все еще было мало, сносную пекарню не купишь.
Время летело.
В 1879 году во всех католических храмах читали энциклику папы Льва XIII, в которой он клеймил еретиков, под различными варварскими именами, как-то: социалисты, коммунисты и нигилисты, — во всех концах света расплодились. Участники этих еретических сект, объединившись, уже не только под покровом тьмы ночной сходятся на тайные свои сборища, но осмеливаются открыто выступать перед мирянами и свой давний замысел — подорвать общественные устои — стремятся претворить в жизнь.
Полиция австрийской империи не жалела сил, чтобы искоренить эти секты, арестовывала или этапом отправляла по месту рождения всех подозрительных. Запрещены были союзы и кружки, которые рабочие, поденщики и мелкие ремесленники с таким трудом создали для самообразования, взаимопомощи при безработице и болезни или чтобы общими усилиями отстаивать свои права,избавиться от рабской доли, сбросить оковы капитализма, бюрократии, деспотизма.
Пражская полиция могла похвастаться, что ей удалось посадить на скамью подсудимых шестнадцать членов сугубо опасного революционного союза, который был основан 7 апреля 1878 года в трактире возле костела св. Маркеты[19] . По закону о тайных союзах они были приговорены к тюремному заключению со строгой изоляцией и применением голодного режима. Приговоренные с достоинством подчеркивали, что они не террористы или нигилисты, а социал-демократы.
Пражские пролетарии были взволнованы. Янатка, да и Хлум пали духом, в первое время после суда им казалось, что рабочему движению урон нанесен надолго. Отныне рабочие не отважатся собираться и говорить о лучшем будущем, а их лидеры, выйдя из тюрьмы, займутся только своим ремеслом и не захотят связываться с политикой. Тем более что ремесло доходнее, чем сотрудничество в рабочей газете.
Крупные помещики, предприниматели, фабриканты еще в начале девятнадцатого века создали свои союзы; государство в лице духовенства, полиции и армии покровительствовало им, а рабочим милостиво разрешалось со стороны взирать на благополучие власть имущих.
Проповедники и чиновники метали громы и молнии в адрес бедного люда, который довольствовался чесночной похлебкой утром, в обед и на ужин и был благ яко наг.
Ах, что бы сталось с миром, если бы монархи божьей милостью не правили им? Что сталось бы с народами Габсбургской империи, не объедини их Франц-Иосиф I у подножия своего трона? Что бы сталось с ними без его мудрого правления и помощи? А без помощи его святейшества папы, без кардиналов, епископов, дворян, эрцгерцогов, герцогов, князей и баронов, без его армии, генералов, офицеров и унтеров? Без полицейских участков, казарм и церковных проповедей? Или лучше, пожалуй, в другом порядке: без церковных проповедей и казарм с черно-желтым орлом на фасаде, без судов и тюрем?
Каждое воскресенье богослужение завершалось обязательным пением гимна народов Габсбургской империи.
Ах, чехи, лукавое племя!
Оказалось, впрочем, что и немецким рабочим на севере Чехии, и пролетариям Вены, так же как и чехам, не любы Габсбурги и их приспешники, что и немецкие рабочие не меньше, чем чешские, заслуживают папской анафемы, и поэтому не зря их в наручниках уводят с заводов и из дому, тащат в суд и в тюрьму.
Хлуму удалось с помощью газетного объявления найти подходящую пекарню с небольшой лавкой на Малой Стране. Ее нынешний владелец Линда к старости накопил достаточно денег, чтобы уйти на покой и мирно жить с женой на проценты с капитала в своей двухкомнатной квартирке на Мостецкой улице. Пекарня была доходная, круг покупателей небольшой, но постоянный, у пекаря работали еще подмастерье и ученик.
19
7 апреля 1878 г. был созван первый съезд социал-демократов в трактире «У каштанов» в Тынце (Прага).