Я даже не заметила, когда мы перестали стоять напротив окна, а я оказалась сидящей в его объятиях у него на кровати.
И тут до моей бестолковой головы наконец-то дошла элементарная вещь: он решил, что я согласилась стать его любовницей! Меня бросило в жар, потом в холод, поскольку я осознала, что путь назад уже отрезан. Да и нужен ли мне был этот путь? Для кого я могла себя беречь? У таких вечно гонимых как я не могло быть нормальной семьи, по крайней мере надолго. Так может отбросить все запреты и познать то, для чего человек создавался богами? Да, для любви. Не только для такой, конечно, ведь любовь многогранна.
Но здесь и сейчас я душой и телом хотела быть с этим мужчиной, пускай эта любовь будет короткой как вспышка, пускай потом она меня сожжёт до тла, но я хотела быть его. И не важно, что я значу для него, важно, что он значит для меня…
Сумасшедшие мысли о том, как на самом деле дорог мне мой враг, утонули в темноте ночи и сгорели в пламени страсти. Леонардо не отпустил меня до утра.
Алекса, уставшая от бессонной ночи, спала в его постели, когда за окном занялось серое утро. Жемчужный полумрак предрассветных сумерек лишь подчёркивал её утонченную красоту и нежность. Одну руку она подложила под щёку, став такой беззащитной, а вторая ладонь по-собственнически лежала у мужчины на груди, что доставляло ему особое удовольствие.
Леонардо любовался своей смелой девочкой и не мог поверить, что она решилась прийти к нему. Он догадывался, что у неё не было мужчин, ведь она так дрожала от его осторожных приручающих ласк, как испуганный зайчишка. Но всё равно сердце инквизитора зашлось от восторга, когда он убедился в том, что она только его.
Она была такой пылкой с ним, отвечала на каждую его ласку. Кто бы мог подумать, что в этой скромнице, которая краснела от каждого его долгого взгляда и невинного прикосновения, вдруг проснётся дикая львица? Леонардо улыбнулся сравнению — конечно, для него идеальная пара только львица.
Ему показалось, что она с ним забылась и отбросила все условности, которыми отделяла себя от него. Когда инквизитор ночью взял её на руки, чтоб отнести на кровать, кажется, она даже не заметила этого, потому что потом у неё было забавное удивлённое лицо, но лишь на мгновение. Они так изголодались друг по другу, поэтому не тратили время на другие эмоции.
Охотник растянулся рядом с ней на кровати, притянув к себе, на что она сонно пробормотала что-то ужасно милое, но так и не проснулась, уютно устроившись на его плече. Теперь его отъезд откладывался, он её ни за что не оставит.
И тут его поразила догадка: а вдруг Алекса пришла таким образом попрощаться, думая, что на утро он исчезнет и сделает вид, что ничего не было? Нет уж, девочка, теперь ты вся его, и никакого греха Леонардо в этом не видел, потому что эта ночь не была для него просто развлечением.
— Я люблю тебя, — прошептал он спящей девушке, намереваясь в ближайшем времени сообщить ей это, глядя глаза в глаза.
Глава 29
Я парила в искрящемся золотом тумане, и так хорошо мне ещё никогда в жизни не было. Я удивилась тому, что обычно холодные и мокрые белёсые клубы сейчас дарят мне тепло, укутывая таким спокойствием, что мне хотелось вечно блуждать в них. Я не знала как я там очутилась и откуда туман взялся, я лишь была уверена в том, что я в нужном месте и в нужное время. Открывающаяся моим глазам картина напомнила мне подсвеченные закатным солнцем облака, только сейчас они были ещё красивее, и я летела среди них как птица.
Но эйфория понемногу ослабевала, и голову начали посещать мысли «И всё же, почему я здесь?», а туман становился гуще, плотнее, я кожей начала чувствовать его прикосновения. Мне было приятно, но странно. Что происходит?
И в какой-то момент я услышала шепот прямо в ухо «Девочка моя, просыпайся…». Что? Кто это говорит? Это всё сон?
Искры тумана стали меркнуть и темнеть, всё больше походя на тлеющий костёр, что тоже согревал и не обжигал. И голос снова повторил «Алекса, я уже волнуюсь, очнись!», а потом был поцелуй…
И я очнулась. Распахнула глаза, оглушённая навалившимися на меня воспоминаниями о прошедшей ночи, а, встретившись с основным действующим лицом этих видений, я поспешила укрыться с головой и отползти как можно дальше. Но эти мои действия были сразу же пресечены обнажённым по пояс инквизитором. Он обеспокоенно заглядывал мне в лицо, заставляя смотреть в его глаза.
— Алекса, что с тобой? Девочка, ты в порядке? — он подтянул меня к себе на руки, замотанную в одеяло.
— Конечно, в порядке! — бодро ответила я, понимая, что ни грамма я не в порядке. Что я наделала?! Я отдалась инквизитору!