Ева озвучила, чуть преуменьшив, сумму, которую ей выдавал Роман. Она выступала четыре раза в неделю. Этой суммы ей хватало, чтобы отдыхать, дорого одеваться и вкусно питаться, да еще и откладывать на счет одного из пражских банков на черный день.
- Немало, - присвистнула Маркета. – Но он имеет с тебя намного больше…
С того самого вечера у Евы появился страх внезапных появлений Романа. Тогда он вошел в уборную очень неожиданно. Выглядел сурово и даже устрашающе. При виде его Ева протрезвела, а Маркета сжалась…
- Ты, - он указал пальцем на официантку. – На выход, тебя ребята ждут. – Девушка, бросив прощальный взгляд на певицу и согнув спину, заспешила к двери. – А с тобой, Ева, у нас будет очень личный разговор.
В тот вечер Ева узнала, что она понравилась предпринимателю, приехавшему из Брно. Пожилому, очень богатому и влиятельному. Роман хотел, чтобы она удовлетворила страсть этого человека. Это сулило Еве немалые деньги, а самому Ручнову, помимо денег – новые договоры, связи, и еще один ресторан. Уже в Брно.
- Роман, но как же… Ведь мы с тобой…
- Я тебя очень люблю, ведьмочка, - снисходительно погладив ее по плечу, отвечал друг и покровитель. – Но просто так в этой жизни ничего не достается.
И Ева легла в постель с пожилым потеющим чехом. Потом – с более молодым и даже более перспективным. А недавно она поняла, что официантка была права. Кстати, Маркеты с тех пор не было видно в «Чертовке».
Ева очнулась от собственных воспоминаний, когда заскрипела дверь ее уборной. В проходе появился Роман. Как ни странно, этот мужчина, несмотря на его открывшиеся проблемы и недостатки, сводил ее с ума! Невысокий рост не бросался в глаза благодаря его внешней самоуверенности. Серый твидовый пиджак обтягивал накаченные плечи, которые Ева так любила обнимать! А выглядывающая из-под пиджака ярко-синяя футболка говорила о том, что владелец ресторана готов сбросить деловой костюм и сплясать с посетителями. Карие глаза сверкали иронией и умом. Черный ежик волос был усмирен и приглажен. О Боже, как любила Ева приглаживать его своими собственными руками…
- Через полчаса твой выход, ведьмочка, - проворковал Роман. – Поддать пару твоей метле?
К сожалению, Ева не могла отказаться…
Роман Ручнов сидел в зале ресторана, оформленном под интерьер средневековой кухни дворянского замка, потягивал виски и наслаждался выступлением Евы. Как же ему все-таки повезло, что он однажды встретил ее. Кажется, что они действительно знакомы уже десять лет. А на самом деле – сколько времени прошло с того дня, когда он обнаружил девушку в московском дворе, избитую до полусмерти? Чуть больше года.
Когда ее увезли в клинику, Роман не был уверен, что незнакомка выживет. Она ведь едва дышала. Однако его друг, замечательный хирург, которому он когда-то дал денег на открытие собственной клиники, довольно быстро поставил девушку на ноги. Физически-то она окрепла, но оставалась одна проблема.
- У твоей красавицы потеря памяти, - сказал ему тогда хирург. – Кое-какие мелочи из своей жизни она помнит, но не знает своего имени, не может вспомнить, откуда она, есть ли у нее семья. Не знаю, надолго ли у нее эта амнезия, но скорее всего память вернется нескоро. Что ты собираешься делать? Обратишься в милицию?
- Вася, только общения с российской милицией мне не хватало! – усмехался Роман. – К тому же я ничего не делаю просто так. Эта девушка еще послужит мне.
Поначалу он еще не знал, как именно послужит. У незнакомки была эффектная внешность. Правда, когда она, бледная и исхудавшая, лежала на больничной кровати, ей нельзя было дать больше двадцати двух лет. Но, когда она отдохнула и отъелась в его московской квартире, Ручнов заметил в ней изменения. Во-первых, она явно старше – около тридцати лет, это подтверждает ее уверенность и затаенная печаль в глазах. Во-вторых, внешность ее была не просто эффектной, а ошеломляющей. Такого божественного сочетания длинных ног, изящной фигуры и ангельского лица он не видел ни в России, ни в других странах. Ее манеры были довольно изысканными, она даже вспомнила, что знает два иностранных языка. А уж когда девушка усладила его вечер с чешскими партнерами своим прекрасным пением под гитару, Роман принял решение. Он заберет ее с собой в Чехию. Именно такая певица принесет ему кучу денег. Уж если она знает английский и французский, вряд ли ей сложно будет выучить еще и чешский язык.
Так была создана легенда о Еве, с которой они всегда были хорошими друзьями, и которая работала на него много лет. Девчонка проглотила наживку и была вывезена из России по поддельным документам. Конечно, Роман отдавал себе отчет, что ее будут искать. Судя по дорогой одежде девушки, которая была на ней в тот роковой день, у нее имелись либо небедные родственники, либо состоятельный муж. Ну и что? Насколько же ей плохо жилось, если она одна шаталась ночью по опасным московским дворам, и чуть не умерла от побоев неизвестных? Что бы не оставалось у нее в этой жизни, с ним ей явно будет лучше. Роман решил позаботиться о девушке. Он уж точно не станет ее бить, наоборот – будет холить, и лелеять, ведь этот голос и эта фигурка вздуют его кошелек и взорвут Прагу. Она также будет иметь неплохие деньги со своих выступлений. Более того, Роман не собирался держать ее под охраной и без документов, как других девушек, которые на него работали – от простой официантки до высококлассной жрицы любви. В Праге он оформил ей паспорт с чешским гражданством, приставил к Еве водителя, который попутно следил за ее безопасностью, ненавязчивого молодого человека по имени Томаш, также из своей свиты. Но Томаш должен был скорее приглядывать за Евой, чем куда-то не отпускать и что-то запрещать. А зачем? Ей некуда бежать. Да и не захочет. Разве кто-нибудь бежит от уютной квартирки, хороших денег, вкусной качественной еды и такого доброго сутенера, как Роман?
Что греха таить – Ева нравилась ему самому. То время, что они проводили вдвоем, было для него бесценно. Она зажигала его кровь, будила давно забытые молодые чувства. Однако это не мешало ему направлять девушку в постель к состоятельным бизнесменам и получать за это свой куш. Ева не сопротивлялась. Она думала, что так было всегда.
Недавно он предотвратил падение себя самого в глазах Евы. Правда, для этого пришлось убрать несчастную официантку Маркету. Конечно же, не своими руками. Правда, Ева и так уже все поняла, и тем не менее не отталкивает его. Будучи рассудительной девушкой, она наверняка подумала так: если я десять лет крутилась во всем этом, то зачем устраивать истерику сейчас, когда мне просто об этом напомнили?
Голос Евы, хрипловатый и чувственный, заполнял зал. Сама она изящно двигалась под медленную композицию, положив одну руку на бедро, а в другой держа микрофон. Позади нее извивались две молоденькие девушки-танцовщицы, красивые и одетые несколько вульгарно, но его певица затмевала их. Сегодня она выглядела великолепно. Одевалась она на свои выступления достаточно просто, вот как сегодня – обтягивающие синие джинсы и черная кофточка с открытыми плечами, но эта простота только подчеркивала прелести ее фигуры. Медные волосы в полумраке зала переливались, казалось бы, всеми оттенками пылающего костра.
- Сегодня придешь ко мне, не принимая отказа,
И я приму тебя, благодарная Небесам…
Ее голос обволакивал, заставлял кровь бежать по жилам быстрее, опьянял лучше самого крепкого спиртного. А Роман слушал, наслаждался и благодарил Небеса, Бога и даже московских уголовников, которые нападают ночью на беззащитных девушек, за то, что они послали к нему в руки Еву.
Он и не заметил, как песня закончилась. Ева изящно поклонилась, мило улыбаясь аплодисментам. К сцене повалили поклонники с шикарными букетами цветов. Тех, которые пытались прямо на сцене получить что-то большее, чем дежурный поцелуй в щечку от любимой пражской певицы, мягко выпроваживала охрана. Все посетители, конечно, были богатыми и знаменитыми. Но Роману было неприятно, что его подопечную пытаются лапать посторонние люди. Благодаря многочисленной мощной, но интеллигентной охране они всего лишь пытались.