— Арчер, — выдохнула она.
Миранда опустилась на мягкий ковер, окруженная твердым телом и первозданной силой. Он придавил ее к полу, ни на мгновение не прерывая поцелуя.
— Я постараюсь быть нежным, Мири, — пообещал он, шепча слова ей прямо в губы. Кончиком члена ткнулся в лоно. Он был таким большим, что она содрогнулась. — Обещаю, — задыхаясь, выдавил он. — Я постараюсь.
И тогда Миранда поняла.
— Все в порядке. — Она обвила рукой его шею. — Я делала это прежде… — В ужасе она оборвала себя, и их взгляды встретились. Он застыл. Ее соски дрожали, прижимаясь к его гладкой груди. Ревность на лице Арчера сменилась на что-то более глубокое. Его ясные глаза засветились, и она поняла, что это: примитивная мужская радость обладания.
— Но не со мной. — И с этими невозмутимыми словами он вошел. Мощный, горячий, он раздвигал ее набухшую плоть так медленно, что все ее чувства сосредоточились на этом вторжении. Боже, все было не так, как в первый раз. Он был больше. Едва ли не слишком крупным для нее. Миранда чувствовала себя растянутой до предела и завоеванной, и все же в животе у нее трепыхала тугая боль, требуя, чтобы ею овладели. И овладели основательно. От одной этой мысли кожа накалилась, и она, изогнувшись, широко раздвинула ноги и прижалась к любимому. Арчер замер и с трудом сглотнул.
Он навис над ней, его руки дрожали от напряжения, мускулы на плечах и груди бугрились.
— Боже. — Он вошел немного глубже, затем снова остановился. — Слишком хорошо, — прохрипел он.
— Слишком… — Она откашлялась. По венам растекалось желание. — Слишком хорошо?
Его мышцы подрагивали, дыхание сбилось.
— Иисусе, да.
Он так свел брови и зажмурился, что казалось, будто у него на лице застыло выражение мучительной боли, только вот рот был слегка приоткрыт, губы мягкие, и дыхание вырывалось тяжелыми толчками. Муж выглядел столь восхитительно, что Миранда, не устояв, лизнула его чувствительную мощную шею.
— Мири. — Арчер беспомощно на нее посмотрел. По виску у него стекала капля пота. — Я как пушка с зажженным фитилем, готовая выстрелить в любую минуту. — Горло дернулось. — Это было так давно, а вы… это вы.
От осознания, какая ей дана власть, Миранду охватил трепет обладания. Она обвила его руками, желая притянуть ближе. Свести с ума так же, как это сделал он.
— Не двигайтесь, — отрывисто выдавил он. — Ради всего святого.
Улыбаясь, она погладила его тугие ягодицы, сжала их. Скользнула ногами вверх по его бедрам и обхватила за талию, и он тяжело застонал, войдя в нее еще немного глубже. В ней расцвело наслаждение. Бедный Арчер, у него нет ни единого шанса.
— Думайте об Англии, дорогой.
С его губ сорвался задушенный смешок.
— Колдунья. — Он открыл глаза, и болезненное выражение сменилось чем-то настолько нежным и жарким, что сердце ее подпрыгнуло. — Боже, я вас люблю, — прошептал Арчер, затем вонзился в нее, скользнув так глубоко, что она застонала.
Его ноздри раздулись, и крепкая узда самообладания лопнула. Он впился ей в губы. Их пальцы переплелись, и он поднял ее руки высоко над головой и, удерживая их там, начал двигаться сильными, глубокими толчками. Жидкий жар, густой и вязкий, словно ламповое масло, растекался по ее конечностям. Миранда извивалась, удовольствие сменяло боль. Так вот она какая, страсть. С короткими отрывистыми стонами Арчер пылко овладевал ею.
Еще. Еще. И еще. Недостаточно. И слишком много. При каждом толчке ее груди подпрыгивали, она елозила спиной по шелковому ковру. Половицы скрипели все громче. Арчер вторгался языком ей в рот, их языки переплетались, и Миранда забывала дышать. Это темное, жаркое чувство — страсть, — захватило ее целиком. Она изгибалась, прижимаясь к нему, неудержимая в своем желании. Впивалась ногтями ему в спину, подгоняя. С трудом дыша, Арчер скользнул рукой между их телами, нашел влажный комочек чувствительной плоти и сжал его. Нахлынуло раскаленное добела блаженство, и Миранда, уперевшись пятками в пол, изогнулась натянутой тетивой.
Арчер смотрел на нее, пока она разлеталась на осколки. Глубоко в нее погрузившись, он терся об это чувствительное местечко, из-за которого она рассыпалась, а тело ее пылало. Задыхаясь, она подняла на него взгляд и утонула в серебристых глазах. На один пронзительный миг Арчер стал цельным и прежним: с золотистой кожей и взъерошенными черными кудрями, которые падали на глаза. Мужчина, которым он на самом деле был внутри. Мой. Нежность, любовь и желание сдавили Миранде грудь, настолько горькие и пронзительные, что она всхлипнула.