Звук старческого дыхания наполнил темноту, затем Лиланд фыркнул.
— Весь дрожу. — Он поставил бокал с необычно громким стуком. — Зачем ты здесь? Полагаю, ты проник ко мне в дом не ради убийства.
— Я женился.
Краски покинули лицо Лиланда, тонкие губы обмякли.
— Ты сошел с ума? — наконец выдавил он.
Арчер смахнул соринку с бархатного подлокотника.
— Возможно.
— С какой целью? — в волнении делая шаг вперед, выкрикнул Лиланд. — И к чему это приведет?
Арчер отвернулся от его проницательных голубых глаз. Он ненавидел эти глаза. Они ничего не упускали.
— Оставлю причины при себе.
— Кто она?
— Миранда Эллис… Арчер, — поправился он. Новизна их соединенных теперь имен будоражила кровь словно теплое шампанское.
Проницательные глаза Лиланда сузились:
— Младшая дочь Гектора Эллиса, так? — Арчер кивнул, внезапно почувствовав себя обнаженным в тусклом свете комнаты. — Понимаю.
— Уверен, что понимаешь.
Видимо, даже дряхлая знать наслышана о красоте Миранды.
Лиланд вздохнул.
— Это безумие, Арчер. Ни одна леди не могла причинить тебе такое зло, чтобы оправдать подобное наказание. Я хорошо понимаю твою потребность, но… — Он внезапно замолчал, встретившись взглядом с Арчером.
— Я очень надеюсь, — впиваясь пальцами в подлокотники кресла, бросил тот, — что ты не тешишь себя мыслью дать мне парочку отеческих советов. Я посчитал бы это смешным до невозможности.
— Нет, нет… — Лиланд сглотнул, немного отступая.
Правильное решение. Сейчас Арчер чувствовал себя способным на все. Он заметил фотографии, стоявшие на каминной полке. Жена. Дети, внуки. Все это было у Лиланда, почитаемого и любимого главы большого семейства. Возможно, все-таки не стоит говорить старику о смерти Персиваля. Арчер поднялся на ноги.
Лиланд следил за ним из-под кустистых белых бровей.
— Это настоящая причина твоего приезда в Лондон?
— Ты спрашиваешь, были ли иные, кроме низменной похоти? — Когда Лиланд нахмурился, Арчер рассмеялся: — Ты знаешь, я не успокоюсь, пока не найду способ… — И сделал глубокий вдох. А когда снова заговорил, услышал горечь в собственном голосе: — Особенно теперь.
— Я не могу тебе в этом помочь, — Лиланд ответил с такой скорбью, что Арчер вздрогнул.
— Я и не думал, что можешь. Просто не вставай на моем пути.
Арчер повернулся к двери. Больше нет нужды пользоваться окном. Его бесило, что он вообще им воспользовался: слишком уж привык скрываться в тени.
— Мою жену нужно будет ввести в общество.
«Вот. Это такая же хорошая причина для визита, как любая другая».
— Она не станет отверженной. Полагаю, сезон закончился, однако некоторые рауты продолжаются. В самом скором времени жду приглашений, Лиланд. Передай остальным.
Губы Лиланда зашевелились:
— Ты и правда думаешь о выходе в свет?
— Скажи людям, что я эксцентричен. Наше окружение всегда находило удовольствие в чудаковатости, над которой можно посмеяться. Да и все равно никто не посмотрит на меня, когда в комнате будет леди Арчер. Уверен, ты это подтвердишь.
Старик зашипел от раздражения, но отказать он не мог… как и остальные. И все они это понимали. Результат их безумного маленького эксперимента был спрятан дольше, чем каждый из них смел надеяться. И если кто-то из них надеялся его испугать? Что ж, дурак совершил ужасную ошибку.
— Арчер.
Остановившись, он медленно обернулся.
— Что-то произошло, — хмурясь, сказал Лиланд.
— Ничего важного.
Но эти глаза слишком много видели.
— Если кто-то и оскорбится из-за твоего возвращения, так это Россберри. — Лиланд наклонил голову, окидывая взглядом Арчера. — И ты должен это хорошо знать. Удивительно, почему ты не пошел прямо к нему.
Холодок пополз по шее Арчера.
— Россберри на свободе?
Лиланд скривил губы.
— С недавних пор. Полагаю, они не могли держать его в клетке бесконечно.
Арчер нахмурился. И все же они думали, что сам он должен держаться подальше от Англии вечно!
Лиланд правильно понял его молчание и соизволил изобразить раскаяние:
— Если нужна моя помощь, только попроси.
Да будь он проклят, если снова попросит Лиланда о помощи! Этот человек первым посоветовал ему покинуть Лондон.
— И какую помощь в состоянии предложить старик? — Арчер внутренне содрогнулся, когда слова слетели у него с губ, но не смог заставить себя извиниться, лишь бросил откровенно: — Персиваль мертв.
Лиланд побледнел:
— Когда? Как?