— «Западный лунный клуб»?
— Это не настоящая монета, — сказал Арчер, видя, что она хмурится все сильнее. — Просто глупая безделушка, сделанная людьми, которым нечем заняться. Она мне больше не нужна.
Не нужна, потому что они его вышвырнули. Внутренняя пустота превратилась в боль. Он ненавидел монету и все с ней связанное. Почему из всего, что можно было выбрать в такой спешке, он достал именно ее?
Рыжая бровь выгнулась, когда Миранда изучающе взглянула на него.
— Это чистое золото. — Арчер мямлил как кисейная барышня. В нем вспыхнуло раздражение, но он постарался загнать это чувство поглубже. — Расплавьте ее и продайте, когда возникнет нужда.
Идея почему-то его обрадовала.
Пальцы Миранды сомкнулись на монете.
— Думаете, я слишком горда, чтобы ее взять?
Арчер не сдержал легкой улыбки.
— Напротив. Думаю, вы достаточно прагматичны, чтобы воспользоваться ею как надо.
Арчер не стал предлагать ей пачку банкнот, лежавших у него в кармане. Подарок — это одно. Милостыня — другое.
Зеленые глаза смотрели на него косо.
— Сладкоречивый дьявол. Но вы ошибаетесь. Я не принимаю подарки от незнакомцев.
Он открыл рот, собираясь возразить, когда упрямица резко взмахнула рукой. В воздухе просвистел нож и со стуком вонзился в стену рядом с Арчером.
— Однако согласна на обмен.
О, ему нравилась эта девушка. Не отрывая от нее глаз, он с легкостью вытащил клинок. Тонкая рукоятка с черной эмалью разогрелась от прикосновения хозяйки. То, что она доверила ему свой нож, вызвало у Арчера странное чувство предвкушения. Будто бы впервые за много лет рассвет принесет радость.
— Пусть будет обмен, — хрипло согласился он.
— Теперь уходите, — скомандовала Миранда. — Я не двинусь с места, пока вы не окажетесь далеко отсюда.
Восхитительная категоричность. Внутри у Арчера все сжалось и налилось жаром.
«Пойдемте со мной». Он бы отвел ее в таверну, купил эля и хлеба, дразнил бы, просто чтобы увидеть, что она ответит, наблюдал всю ночь, смеясь над стремлением спутницы командовать всеми и вся вокруг. Но тогда она увидит его. И сбежит. Тяжесть в груди сминала его.
— Желание леди для меня закон.
Миранда вздрогнула. Она не ожидала, что он и правда повинуется, и это вызвало у него усмешку. Господи, когда он последний раз столько улыбался? Грудные мышцы разболелись от смеха. Когда смеялся в последний раз? Не вспомнить.
Им вновь овладело отчаянное томление, ведь в ее решительном взгляде и бесстрашной речи он увидел отражение себя — спасенного. Не прячущегося в тени, но вышедшего на свет. Если и есть в мире больший дар, Арчер о нем не знал. И он не настолько глуп, чтобы отвернуться от такого подарка судьбы.
Дочь Гектора Эллиса. Значит, придется оставить его в живых. В голове у Арчера созрел новый план. Эллис его точно примет, поскольку такой трус согласится на все, только бы спасти свою шкуру. Арчеру требовалось лишь немного времени.
С глубоким вздохом он заставил себя сказать необходимые слова:
— Спокойной тебе ночи, милый Пан.
Глава 1
Лондон, сентябрь 1881 года.
Три года спустя.
— Нет, чуть пониже… Да, да, вон тот. — Губы сами растянулись в улыбке. — Ах, какая прелесть!
Юноша за прилавком зарумянился от удовольствия. И засмотрелся на улыбающиеся девичьи губы чуть дольше дозволенного приличиями.
— Прелестнее я не видел, мисс.
Смелый комплимент стоил его светлой коже очередной волны румянца. Миранда наклонилась ниже, стеклянный прилавок под ее локтями чуть застонал, и продавец сглотнул. Взгляд его метался между ее ртом и полной грудью, казалось, готовой вывалиться из корсета. Бедняга крепче сжал в руках рубиновый браслет.
Как же просто их соблазнять — достаточно просто выгнуть спину! Нормальная женщина порадовалась бы, но Миранда чувствовала только то же, что и всегда: опустошенность, брезгливость и презрение к самой себе.
— Положите его, пожалуйста, — тихо проговорила она и слегка кашлянула. — Дайте мне как следует разглядеть.
Продавец аккуратно пристроил вещицу — на небольшом прилавке уже лежали десятки вынутых им для показа ожерелий и браслетов. Гораздо больше, чем принято, больше, чем стоило бы. Ах, дурачок был так услужлив. Ошибка, ради которой его и одурманивали.
Миранда подперла подбородок рукой — при этом слегка прижимая и приподнимая свою грудь, демонстрируя ее еще откровеннее. Продавец едва не застонал, не отрывая глаз от внезапно открывшихся новых прелестей. По коже Миранды поползли мурашки. Но она не вздрогнула, лишь одарила юношу лукавой полуулыбкой, мол, увы, но желания наши запретны. А свободной рукой незаметно дотронулась до жемчужного ожерелья, лежавшего на краю прилавка, совсем рядом с ней.