— И я с ними согласен.
— Когда вы последний раз встречались с сэром Персивалем, ваши отношения были не из лучших.
— Скорее, наши отношения с лордом Марвелом были не из лучших. Мы с сэром Персивалем сходились во взглядах на этого человека.
— И что же вы о нем думали?
— Лорд Марвел был и остается избалованным хлыщом, а у меня взрывной характер.
Уинстон скривил губы в ухмылке, но глаза его остались холодными.
— Да, милорд, о вашем вспыльчивом характере ходят легенды.
— И разумный человек может прийти к заключению, что мужчина с моим характером, получив оскорбление, вспылит тотчас же, а не станет ждать восемь лет, дабы в трезвом уме совершить нечто подобное.
— Мне бы хотелось считать себя разумным человеком, — заметил Уинстон.
— Что означает: у вас на руках нечто большее, чем простые догадки.
— Мы допросили слуг, и их рассказы весьма тревожны. Мистер Джеймс Маркс, камердинер сэра Персиваля, отдыхал в своей комнате, расположенной рядом со спальней покойного. Слуга клянется, что слышал, как его господин удивленно произнес «Арчер». Миг спустя сэр Персиваль странно захрипел, и Маркс пошел выяснить, что случилось. — Уинстон не спускал глаз с Арчера. — Сэру Персивалю перерезали горло и выпустили кишки.
Надежно скрытая ширмой Миранда прижала колени к груди, к горлу подступила тошнота. Муж не может оказаться убийцей! Он ей почти сразу понравился, а с ней такого никогда раньше не случалось.
— Это все, что с ним сделали? — Тихий вопрос Арчера вернул потрясенную Миранду к разговору.
Уинстон вздернул светлую бровь.
— Странный вопрос, милорд. Предполагаете, над телом покойного еще больше надругались?
— Вы здесь потому, что я подозреваемый. Хотите обвинить меня, рассказывайте все. Так что еще?
— Лицо сэра Персиваля порезали, правый глаз выкололи и забрали с собой. Как и сердце.
За решеткой треснуло полено, и Миранда подскочила. Бог мой, неужели она вышла замуж за безумца? Пожалуйста, пусть это будет неправда! Ведь надежда на лучшую жизнь едва затеплилась у нее в душе! Только бы не возвращаться в мир позора и темноты!
Арчер впился пальцами в спинку стула.
— Мне очень жаль, — повторил он мягко.
— Это еще не все, милорд.
— Ну разумеется.
Что-то шевельнулось у Миранды внутри: предчувствие, которое возникает у человека перед тем, как опасность захватывает душу и губит ее.
— Мисс Дженнифер Чайлд, судомойка, рассказала, что сразу после убийства видела человека в черной маске, бегущего через конный двор.
Миранда еще сильнее прижала колени к груди, словно это могло успокоить колотящееся сердце. На миг она захотела броситься к Уинстону. Он бы забрал ее отсюда. Никто не упрекнул бы ее в желании аннулировать брак. Эта мысль наполнила Миранду диким чувством свободы. Она могла это сделать, могла уйти.
И все же не сдвинулась с места — сердце не позволило даже пошевелиться. Это не мог быть Арчер. Не тот человек, с которым она сегодня ужинала. Он отнесся к ней уважительно и заботливо, берег ее чувства. Но что она на самом деле знала о муже?
— Все эти показания чертовски однозначно указывают на одного человека, — прервав безумный бег мыслей Миранды, отметил Арчер.
— И мне так кажется, милорд.
Бедный Уинстон ступал по тонкому льду. Допрашивать пэра? Трудно представить. И все же инспектор был здесь. Обвинить пэра в убийстве? Немыслимо! Миранда почти чувствовала, как напряжен Уинстон. Он не спросит у Арчера об алиби, но отчаянно хотел бы его услышать. Живот Миранды скрутило еще сильнее.
— Инспектор Лейн, вы можете опросить моих слуг, когда вам будет удобно. Вам скажут, что, показав жене ее новый дом, я удалился и отсутствовал с двенадцати часов пополудни до почти девяти вечера. И никто, кроме меня самого, не сможет подтвердить мое местонахождение.
Миранда уронила голову на колени. Она надеялась на возражения Арчера, но тот даже не заявил о своей непричастности. Невиновный человек точно бы об этом сказал, правда? Ее пальцы дернулись, зарываясь в шелк пеньюара. Она должна уйти — остаться здесь было бы безумием. Может, он и ее убьет. Полоснет ножом по горлу в темноте ночи. Почему же нет сил пошевелиться? Миранда молча обозвала себя дурой.
— Какая досада, милорд.
— Да.
— И все же вы можете рассказать о том, где были. — Уинстон постарался придать своим словам утвердительные интонации.
— Конечно. Но не стану. Лишь скажу, что был один. Я часто остаюсь один.
Вот упрямец! Миранда впилась ногтями в колени.
— Милорд, у вас есть какие-то предположения относительно того, кто мог это сделать?
— Трус, которому нравится играть в такие игры.
— Убийцы обычно все трусы, — заметил Уинстон. — Еще один вопрос, милорд.
— Всего один? Даже не верится. Уверен, у вас их больше дюжины, и вы готовы меня ими засыпать.
Уткнувшись лицом в колени, Миранда улыбнулась. Упрямый, но обаятельный мужчина. Она околдована подозреваемым в убийстве. Ей место в Бедламе.
— Обычно один вопрос вытекает из другого. — Уинстон подвинулся, вытаскивая что-то из кармана, и Миранда перестала его видеть. — Милорд, вы знаете, что это такое?
Ей очень хотелось поглядеть в щель между половинками ширмы, но супруг непременно заметил бы движение. Поэтому она сильнее сжала колени руками: дабы усидеть на месте.
— Это монета, — просто сказал Арчер.
Однако уйти от прямого ответа ему не дали. В голосе Уинстона проскользнула радость, когда он спросил:
— Вы ее узнаете?
Миранда заставила себя дышать спокойно. Монета? Ее сердце вдруг замерло, а потом опять понеслось вскачь.
— Полагаю, вы считаете, что да.
— Убийца оставил ее на глазной впадине сэра Персиваля.
— Возможно, какой-то символизм. — Арчер так и стоял возле стула. Миранде была видна только его рука, словно высеченная из камня, ведь за весь разговор он ею ни разу не шевельнул. — Плата Харону, дабы переплыть реку Стикс.
— Возможно. — Появилась рука Уинстона, но разглядеть монету Миранде не удалось. Она лишь успела заметить блеск золота. — Камердинер сэра Персиваля говорит, что монета принадлежала его господину с тысяча восемьсот четырнадцатого года или около того. Покойный называл ее своей путеводной звездой, хотя лакей не может сказать, почему именно.
— Странный способ описывать монету, — лениво заметил Арчер.
— Согласен. Но и сама она странная, не находите? Это не обычное средство платежа — ни здесь, ни в какой-либо другой стране. — На соломенных волосах Уинстона заплясали отблески, когда он нагнул голову, рассматривая монету. Со своего угла Миранда смогла увидеть, как морщины вокруг его глаз стали глубже. — И надпись — «Западный лунный клуб». Признаюсь, никогда о таком не слышал.
Слова будто громом поразили Миранду. «Западный лунный клуб». Сердце готово было выскочить из груди, комната словно завертелась, но Миранда заставила себя сидеть тихо. Ей даже не требовалось видеть монету — она точно знала, как та выглядит.
О Арчер! Как же она ничего не заметила? Миранда прерывисто задышала. Сколько ночей она думала о своем темном спасителе? Человеке с призрачным голосом, не показывающем своего лица? Хотел ли он жениться на ней с самого начала? Если да, то почему не сделал предложение еще тогда?
В комнате раздался низкий голос супруга — той ночью, когда Миранда услышала его в первый раз, он звучал совсем иначе.
— Есть ли у камердинера какие-либо предположения относительно того, откуда взялась эта монета?
— Нет.
— И вы считаете, что о личных вещах Персиваля я знаю намного больше его слуги?
Сквозь грохот крови в ушах Миранда слышала слова Уинстона и Арчера урывками. Сохранил ли он ее кинжал? Был ли тот где-то спрятан, как и принадлежавшая ему раньше монета?
Она представила его подарок: с вычеканенной полной луной на аверсе, монета лежала в ее шкатулке с драгоценностями. Миранда не смогла заставить себя ее заложить, потому что та стала ее талисманом.
— Милорд, вы желаете подтвердить заявления человека, который указал на вас как на главного подозреваемого в сим преступлении?