Билли склонился над бумагой, и ей в нос ударил отвратительный запах лука.
— По-моему, довольно красиво начиркано.
— Вполне, — выдохнула Миранда. Столь непристойные статейки больше ее не волновали. Но вот то, что Билли хранил у себя ее портрет… Чувство вины сильными твердыми пальцами сдавило грудь. За год у Миранды и мысли о Билли не мелькнуло.
Осторожно отведя взгляд, она вернула ему рисунок.
— Ты слышал о «Западном клубе»? Или «Лунном клубе»?
Он покачал головой.
— Здесь только один клуб: «Рай и ад».
Билли ткнул большим пальцем в сторону здания тремя домами дальше, чьи широко распахнутые двери впускали и выпускали непрерывный поток лондонских денди и головорезов. Над входом висела маленькая вывеска, на которой напротив ангельских крыльев и указывающей вверх синей стрелки было написано «Рай», а ниже, напротив указывающих вниз вил, — «Ад».
— Если хочешь пошалить с бабенкой, тогда тебе в «Рай».
Миранда пригнула голову, когда из остановившегося экипажа выбрались несколько джентльменов. Некоторые из них показались ей смутно знакомыми; они, несомненно, бывали на тех же приемах, что и она.
— А что делают в «Аду»? — глядя из-под полей шляпы на мужчин, спросила Миранда.
— «Ад» для игр погрязнее, милочка. Чуть того, чуть этого… — Глаза Билли засветились озорством, и он играючи перекатил монету с пальца на палец. — Желаешь заглянуть?
— Спасибо, но нет. — Миранда забрала монету. — Может, в Лондоне есть Лунная улица?
— Я такую не знаю. — Билли почесал под шляпой, и теперь та сидела еще кривее. — Если кто-нибудь слыхал об этом «Западном лунном клубе», я их разыщу. Пойдет?
— Спасибо, Билли. — Миранда протянула ему пачку фунтовых банкнот.
— Убери свою мелочь, у нас другие отношения. — Он оттолкнул ее руку, и его широкое лицо покраснело от возмущения. Затем оба они неловко отвернулись, и в этот момент Миранда заметила направлявшегося к ним мужчину в возрасте. Он шел с видом, от которого залихорадило всю Уэст-стрит. Невысокий, Миранде где-то по плечо, мужчина был одет в скромный черный костюм и плотный темный плащ. Толпа расступалась перед ним с сулившим неприятности почтением. Бросив взгляд в его сторону, Билли побледнел и попытался схватить Миранду за локоть. Но потом передумал, поняв, что подобный жест выдаст в ней женщину.
— Смываемся. — Сохраняя небрежность в движениях, Билли повел Миранду к маленькому переулку. Он не смотрел на мужчину, но подмечал каждое его движение всеми органами чувств.
— Кто это? — шепотом спросила Миранда.
— Черный Том. Он главный в трущобах. Знает, кто здешний, а кто нет. Он не любит чужих, если только они не пришли сюда с деньжищами. Идем.
Они свернули за угол. До спасительного переулка оставалось совсем чуть-чуть, когда дорогу им преградила группа мужчин. Громилы глядели насмешливо и злобно.
— Так рано уходишь, Билли? — раздался сзади мелодичный голос.
Грязное ругательство слетело с губ Билли, и он, схватив Миранду за руку, медленно повернулся.
Человек, которого Билли назвал Черным Томом, рассматривал их из-под густых бровей сверкающими, черными, как оникс, глазами. Котелок с широкими полями криво сидел на сальных темных прядях, которые, прикрывая большие уши, спускались на стоячий воротник.
— Мне надо бы оскорбиться, что нас не представили, — беззаботно произнес он.
Билли потоптался на месте:
— Шоб мне провалиться, Том, я подумал, ты не захочешь связываться со шпаньем.
— Плохо подумал, парень.
Тихий смешок прокатился по толпе, словно она была единым организмом.
Напряженно выпрямив спину, Миранда стояла и ждала. Больше ничего не оставалось. Сердце лихорадочно билось. Главарь ни на секунду не сводил с нее черных глаз.
— Так это родня моя, из Ист-Энда, — побелевшими губами выдохнул Билли. — Простой парень. Ей-богу, правда, отсохни мои руки, лопни мои глаза.
Том чуть вскинул бровь:
— Ты мне кончай лапшу на уши вешать. Смеешься над нами, что ли? Только простофиля не отличит джентльмена от шлюхи в мужской одежде.
Два головореза оторвали Миранду от Билли, протащили вперед, стукнув головой о железный фонарный столб, и пригвоздили ее к нему, открыв глазам главаря. Коротышка снял шляпу и картинно поклонился.
— Привет, дорогуша.
Двое других подручных схватили Билли, и на его продолговатом лице появилось выражение смирения. Главарь придвинулся ближе, и, точно кирпичом, ударил запах джина и немытого тела.
— Как тебя зовут, детка?
— Мег, — пробормотала она, пытаясь говорить так же просторечно, как и Билли. Зря. Глупышка — добыча легче.
Облизнув влажные губы, Том прошелся грязным пальцем по ее щеке, царапая длинным ногтем кожу.
— А ты хорошенькая штучка. — Улыбка прорезала резкие черты. — И стоишь на моей земле. — Он шагнул ближе. Мужчины крепко держали Миранду, их твердые пальцы впивались в кожу, оставляя синяки. — А то, что заплывает в мои воды, принадлежит мне. И я беру то, что принадлежит мне.
В воздухе витало мужское вожделение. Ощутимое, почти осязаемое — оно вызывало у Миранды отвращение. Вокруг слонялись толпы людей, но никто из них не смотрел в ее сторону, всем хватало ума этого не делать. Сквозь тонкую пелену тьмы проникал смех. Миранда закрыла глаза и нервно сглотнула. Ее точно изнасилуют и убьют, если она ничего не предпримет. Но от мысли о пламени на коже выступил холодный пот. Она задрожала, внутри боролись тошнота и ярость. Со всех сторон доносились ночные звуки, улица была полна людей. Очевидцы. Ни в чем не повинные.
Большой палец погладил ее нижнюю губу. Кровь застучала у Миранды в ушах, а с ней засобиралась буря.
«Ну же, давай».
«Не могу».
Неожиданно ей столь сильно захотелось, чтобы Арчер оказался здесь, что слезы навернулись на глаза.
«Не думай о нем».
Дальше по улице раздался игривый смех. А здесь… Горячее дыхание обдало ей щеку. Такое же горячее, как воздух, сгустившийся вокруг Миранды.
— Детка, хочешь встряхнуться?
Она скорее почувствовала, нежели услышала, как Билли дернулся. Завязалась борьба. Открыв глаза, Миранда увидела, что друга крепко держат, а к горлу его приставили нож. Выпучив глаза, Билли трясся от страха.
— Мешаешь мне, Билли Фингер? — не отводя взгляда от Миранды, спросил Том. — Отказываешь мне в моей доле? — Мужчина говорил беспечно, но пылающий злобой взгляд противоречил голосу. Том выпотрошит Билли и насладится каждой секундой.
У Билли дернулся кадык.
— Не… — Нож слегка резанул горло.
Черный Том вскинул густую бровь.
— Что не? Не обижать твою маленькую шлюшку? — Он сверкнул гнилыми зубами. — Она так много для тебя значит?
Билли быстро облизнул губы. На его высоком лбу выступил пот, а кожа посерела.
— Не беси ее, — выдавил он.
Том разинул рот, и его цилиндр сдвинулся на затылок.
— Ты шутишь, что ли?
Он разразился смехом, и шайка головорезов вместе с ним.
— Вот что, приятель, — фыркая, бросил Том, — неужто тебя никто не научил, как надо обращаться со шлюхами?
Холодный черный взгляд Тома вернулся к Миранде. Коротышка шагнул ближе. В его глазах горели ненависть и желание. Тошнотворный страх затопил живот Миранды, разлился по телу, вызвал дрожь в руках и ногах.
— Тебя надо встряхнуть, сладенькая.
От удара по голове с Миранды слетела шляпа, и часть волос рассыпалась по щеке, мешая. Жаркая дрожь прошла по позвоночнику, а вместе с ней возникло жгучее желание причинить боль.
«Нет. Слишком много людей».
— Не надо. — Она не хотела этого делать. Но потребность спастись пересилила ее самообладание, и лицо Тома расплылось перед глазами.
— Слишком поздно умолять, — криво усмехнулся главарь.
От жгучего жара кожа Миранды туго натянулась, волосы затрещали. Она смутно слышала стон Билли, видела, как друг изо всех сил старается вырваться из лап громил, чтобы убраться подальше и от Черного Тома, и от нее. А Черный Том продолжал тянуть свои грубые руки. Под смеющимися взглядами приспешников он распахнул ее пальто. Холодный воздух продувал тонкую батистовую рубашку насквозь. Маленький ребенок сновал под ногами у мужчин, гоняясь за разбитой бутылкой. Слишком много ни в чем не повинных. Кровь застучала в ушах.