Селена молчала, лишь иногда прорываясь ворчанием. Каким-то образом, Иллие удавалось ее сдерживать. Возможно оттого, что Даниил теперь был рядом. И та, кто так долго пряталась за сущностью Селены, теперь стойко старалась держаться против своего прикрытия. Это было очень трудно. Иллия отвыкла принимать решения, нести ответственность. Все, чего ей хотелось в последние годы — это покоя. Теперь же она возжелала и счастья, но за это надо было платить. Достанет ли у нее сил внести цену, которую потребует у своей Дочери Мать? Луна никогда не просила возможного…
Хранительница была уверена, что солнце уже садилось за горизонт, и на землю мягко опускалась ночная мгла. Пролежав еще какое-то время, она ощутила себя достаточно сильной, чтобы попытаться принять душ.
Что ж, если быть с собой откровенной, Иллия поторопилась и переоценила свои силы. Но так хотелось окунуться в воду, дарящую облегчение, смывающую всю боль. И она действительно чувствовала себя гораздо лучше, чем до этого…морально. А вот физически…, наследница с трудом оторвалась от стены, которая все это время служила ей опорой, и стала под самые жесткие струи, окутываясь мерцающими брызгами воды.
Непривычная тяжесть подвески давила на грудь. Иллия никогда не надевала подарок Даниила до сегодняшнего утра. Она даже пыталась уничтожить его. И не смогла. Селена презирала эту слабость второй половинки своей души. Но Иллия не отступила в этом вопросе в борьбе с самой собой. Она всегда засыпала, держа кулон в руке. Обманывая себя, что этим напоминает о предательстве. И так часто просыпалась, прижимая подвеску к губам… Улыбка скользнула по ее устам. Как успешно Хранительница лгала сама себе все эти годы! И как охотно верила в придуманную самой же ложь.
Но одна мысль, все же билась за право жить в сознании Иллии, посеянная Селеной. Отчего она так быстро и легко поверила Даниилу? Это было странно…, но Иллии абсолютно не хотелось бороться с желанием полностью довериться мужчине и это после всего, что стояло теперь между ними. Почему? Но мысль ускользала, смываемая потоками воды…
Махнув рукой, рассеивая водяное облако, Иллия взяла полотенце и укуталась в него. И вновь ей потребовалась опора. По привычке девушка старалась не смотреть на свою кожу. Но отчего-то замерла, задумавшись над неожиданной мыслью. Может стоит перестать отрицать то, что изменить не в силах? Она была Дочерью Луны. Хотела Иллия этого или нет. Так стоит ли бороться со своей сущностью, пусть и полученной таким жестоким путем? Не легче ли признать и освободиться? Стать единой в душе? Впервые Иллия пожалела о том, что в ее комнате нет зеркал.
Резкий звук ударяющейся об стену двери вырвал девушку из ее раздумий. Илли повернула голову и встретилась глазами с Даниилом. На лице мужчины было беспокойство и недовольство ее самовольным исчезновением.
— Ты что делаешь, малыш? Зачем встала? — Голос Даниила был сердит. Мужчина стремительно приблизился к ней, но замер, не доходя шага. Только теперь осознавая картину, которая предстала перед ним.
Иллия стояла, укутанная лишь в полотенце, на ее коже блестели капельки воды, прочерчивая причудливые влажные дорожки поверх узора шрамов. Влажные волосы расплескались по плечам, завиваясь в мягкие волны, струясь до середины спины.
Оберегающий судорожно вздохнул, проклиная, что ей был нужен отдых. Его горящий взгляд блуждал по румяной после душа и такой манящей своим теплом коже. А потом он заметил то, что полностью заставило забыть про любой контроль.
Витая серебряная цепочка обхватывала шею Иллии, сбегая к груди, оттягиваемая тяжелой подвеской…
Даниил почти слышал как, с громким звоном в его ушах, разлетаются на кусочки все благие намерения, как рушится его самообладание. Дрожащими от желания пальцами он коснулся нагретых ее теплом камней, задевая такую желанную кожу, сдаваясь на милость Матери и своей страсти к Иллии. Мужчина перевел взгляд на лицо любимой и, увидев в ее глазах ответное пламя, с глухим стоном притянул девушку к себе, не имея более ни сил, ни желания сдерживаться. Кашим жадно целовал ее губы, прижимая Иллию так сильно к своему телу, что между ними не оставалось пространства. Но и этого было мало, Даниил хотел ощущать ее кожу своей так, чтобы пламя пожирало их обоих. Его руки скользили по телу любимой, срывая полотенце, убирая эту тонкую преграду.
Иллия стонала и всхлипывала, а он с жадностью пил эти звуки. Забыв о своей слабости, наследница обнимала мужчину, пытаясь избавить и его от одежды, но у нее не хватало сил. Не отрываясь от губ любимой, Даниил накрыл ее руки своими, отрывая пуговицы, избавляясь от всего, что мешало им быть единым целым. И с новым стоном припал к ее груди.
Пламя камина полыхнуло, пытаясь вырваться за решетку, огоньки свеч вспыхнули яркими факелами, но влюбленных уже ничего не интересовало. Только они, вместе, наконец-то… Вихрь воздуха закружил, задувая свечи, и мягкая полутьма окутала пару.
Даниил опустил девушку на ворох из одежды и полотенец. Ни один из них не имел ни потребности, ни желания добираться до кровати. Потом, потом, когда они смогут хоть немного утолить дикую жажду друг в друге.
Он целовал ее губы, скользя по ней всем телом. Прикусывал нежную кожу шеи, заставляя Иллию выгибаться, еще полнее прижимаясь к нему. Его руки были в сотне точек одновременно, вынуждая девушку забывать обо всем, что составляло ее сущность без него. Больше не было ее и не было его, были только они. Вновь единые, как когда-то…
Ее пальцы терзали его спину, впиваясь ногтями в давно зажившие шрамы, Иллия уже не могла терпеть этой дикой потребности. И Даниил покорился ее требованию, оказываясь в раю, доступ в который был закрыт для мужчины все эти годы…
Даниил лежал на кровати, прислушиваясь к тихому и ровному дыханию любимой, спящей в его руках. Он погрузил лицо в ворох ее волос, наслаждаясь ароматом, крепко держа Иллию в объятиях. Как он смог выдержать все эти годы? Мужчина не знал ответа. Но можно ли назвать эту пытку — жизнью? Теперь он не сможет без нее, и ни за что не допустит даже малейшей вероятности такого.
Его пальцы накрыли ее грудь, и он усмехнулся, слыша как, даже во сне, учащается дыхание девушки. Даниил мягко погладил бархатную кожу, задевая тяжелую подвеску и дикое, темное, первобытное чувство собственника охватило мужчину, поднимаясь из самых глубин его естества. Иллия приняла его предложение. И никто, ни Конклав, ни претендовавшие на ее расположение воины, ни сама Мать не смогут забрать у Даниила любимую.
********************************************
Злоба волнами расходилась от нечеткой фигуры, затаившейся во тьме у подножия камней Священного круга.
Крисим нервно сглотнул, искренне сожалея, что не может сейчас оказаться где-нибудь в другом месте. Мужчина отдал бы, все что имел, лишь бы не выполнять приказ своего хитрого хозяина. Именно он должен был прийти сюда, а не Крисим, но слуга не имел права ослушаться приказа. Еще раз истово помолившись Матери, мужчина сделал очередной шаг, приближающий его к этой ужасающей тени.
— Что ты забыл здесь, несчастный? — Голос, исходящий от того, кто стоял в тени, заставил Крисима дрожать всем телом. Мужчина моментально ощутил свою беспомощность и полную неспособность защитить себя.
— Меня прислал хозяин, мастер. — Крисим склонил свою светлую голову. — Он сообщает, что возникли непредвиденные сложности, но он справится с ними. И через три ночи предоставит то, что обещал вам.