От нечего делать Пламя из остатков двух старых своих платьев, а также из кожи небольших зверьков, которых Ночной Ястреб приносил ей на ужин, начала шить одежду для своего будущего ребенка. Она очень тщательно выдубила кожу, пока та не стала мягкой как масло. И скоро рядом с ее циновкой уже стояли маленькие, отороченные мехом мокасинчики. Рядом с ними вскоре появились крохотные полотенца и пеленки. Работа облегчала боль в ее сердце, давала ей надежду и отвлекала от грустных мыслей.
Прошло почти три недели. Однажды ночью Пламя проснулась посреди ночи в холодном поту. Дрожа всем телом, она села на своей циновке, не зная, что делать: она боялась сказать кому-либо хоть слово, но боялась и не сказать. Даже если она соберет все свое мужество, чтобы рассказать о своем сне, кто будет ее слушать? Всем строго-настрого было приказано не обращать на нее никакого внимания. Но в глубине души Пламя чувствовала, что она не может, не имеет права умолчать о том, что ей снилось. На рассвете воины собирались отправиться в рейд, и, если она не предупредит их о том, что видела, жизни их может угрожать опасность. Правда, она далеко не все поняла из того, что видела, но и то малое, что она поняла, сильно напугало ее. Весь сон был наполнен кровью и насилием.
В конце концов девушка тихонько соскользнула со своей циновки, рискнув навлечь на себя гнев Ночного Ястреба, и решила попросить его выслушать ее рассказ. Не дыша, она выскочила из хижины для женщин и направилась к хижине Ночного Ястреба. Уже подойдя к самой хижине, она вдруг испугалась и повернула было назад, но совесть ее не позволила ей этого сделать. Не решаясь войти в хижину, — поскольку она не имела на это разрешения, а также потому, что опасалась увидеть там своего мужа спящим с другой женщиной, — девушка тихонько окликнула индейца:
— Ночной Ястреб! Ночной Ястреб, пожалуйста, выслушай меня! Прошу тебя, это очень важно, иначе я не стала бы нарушать условия моего наказания, которое вот-вот должно завершиться.
Он появился столь внезапно, что она в испуге отпрянула в сторону. Сурово глядя на нее, он произнес:
— Твои причины должны оправдать твой поступок, или ты ответишь мне за это, жена. Говори!
— У меня было еще одно видение, и я не решилась сохранять его в тайне, ибо боюсь, что ценой моего молчания будет множество унесенных жизней. Пожалуйста, выслушай меня!
С удивлением и легким сомнением он посмотрел ей в глаза:
— Какое видение?
— Я не уверена, что я поняла все правильно, но, боюсь, это может иметь отношение к вашему завтрашнему рейду. О, Ночной Ястреб, я видела так много крови, так много смертей! Меня очень напугало это видение!
Даже в непроглядной темноте ночи Ночной Ястреб заметил, что его жена вся дрожит. Ее лицо было очень бледным, и он заставил себя поверить в то, что она действительно сильно напугана. Иначе ей не удалось бы изобразить это столь натурально.
— Пойдем, — сказал он ей. — Пойдем и поговорим с Совиными Глазами. Ты расскажешь ему свое видение, а он постарается объяснить его.
Она вздохнула с облегчением от того, что индеец не отверг ее бредовую идею. С радостью она шла за ним к хижине шамана и терпеливо ждала, пока он будил его.
Несмотря на столь неожиданное пробуждение, шаман смотрел на девушку с нескрываемым интересом, слушая ее рассказ. Его глаза живо блестели, когда он задавал ей вопросы и просил описать детали.
— Опиши-ка еще раз то место, где должно происходить сражение, — настаивал он. — Скажи мне, где прячутся солдаты в голубых мундирах? Это утро или вечер? Предметы отбрасывают длинные тени от солнца, или оно светит прямо в лица? Нельзя ли распознать знаки отличия на форме солдат? А на одежде воинов? Лица не узнаешь? Закрой глаза и постарайся представить всю картину еще раз. Скажи, видишь ли ты горы вдалеке? Какими ты их видишь?
Снова и снова вытаскивал Совиные Глаза из памяти Пламени те подробности, которые она опустила при рассказе. Только раз он прервал свой допрос и велел Ночному Ястребу сказать воинам, чтобы те отложили завтрашнее выступление, пока он не выяснит, имеет ли видение Пламени какое-либо к ним отношение. Уже рассвело, когда старый шаман наконец убедился, что получил от усталой женщины всю необходимую информацию. Он отпустил Пламя и разрешил ей вернуться в хижину для женщин, после чего собрал вождей племени и открыл военный совет.