– Все-таки нашла? А могла носить на пальце, – резко отозвался он, а затем пристально посмотрел ей в глаза. Каролина тоже не могла оторвать от него взгляда, отвернулась она лишь тогда, когда на ее глазах, начали накатываться слезы.
– Уходи, не мучай меня! Ты ранишь мое сердце.
– Хорошо, сейчас я уйду. Но завтра тебе придется встретиться со мной снова.
Глава 25
Федору Михайловичу уже сообщили, что деньги его партнера – украдены. А украла их – его дочь, которая каким-то образом стала новым членом преступной группировки. И ему придется в ближайшее время возместить эту потерю.
Вернуть украденное Федору Михайловичу не составило бы большого труда, если его партнер не попросил материальную компенсацию в десятикратном размере. Теперь сумма оказалась слишком весомой, и он пока не знал, какие действия нужно предпринять. Для начала он решил позвонить ему и попытаться договориться.
– Ты подвел меня, – сказал сразу его собеседник на другом конце провода.
– Не понимаю, как так получилось! Мы столько лет по отлаженной схеме…
– Менты сообщили, что тут замешана твоя дочь. Поэтому если не выплатишь мне все сумму с процентами, она сильно пострадает.
– Выплачу! – В эту секунду Федор Михайлович понял, как дорога ему его дочь. – Все выплачу, дай больше только времени, – Бродский волновался. Он знал, что его собеседник не шутит.
– Вижу, не слишком ты сильно любишь свою дочь, – после этих слов собеседник повесил трубку.
– Сначала ее найди! – отец Каролины сказал это вслух самому себе и кинул трубку телефона на стол. После чего обвернулся и увидел у себя за спиной Зиновьева. Майор стоял на пороге кабинета, приложив руку к подбородку.
– Извините, было открыто. Ваша служащая, сказала, что вы у себя в кабинете, и я могу к вам пройти? Я слышал ваш разговор. Может, все-таки поговорим, без протокола?
– Не о чем нам с вами разговаривать. Бродский не желал с ним разговаривать, но избавиться от него ему было сложно. Отвечать на его вопросы и терпеть его присутствие, все же придется. Он прилаживает, хоть и небольшие, но усилия к поиску его дочери.
– Вы не хотите найти свою дочь? Если бы вы нам сразу сказали всю правду, то проблема давно решилась, – Зиновьев не желал стоять на пороге кабинета и слегка прикрыл за собой дверь прошел вглубь. Он встал возле удобного дивана, тем самым показывая, что он не прочь присесть.
– Вы уже пытались ее найти. Ваш план, что она придет ко мне в больницу, к больному отцу – провалился. Никто не пришел. И даже не собирался. Хотя по всем каналам только и говорили, показывая мою физиономию: «Известный бизнесмен слег с инфарктом».
– Все же считаю, что она бы обязательно пришла, возможно, с ней что-то случилось. Поэтому нужно срочно выяснить, – сказал Зиновьев и заложив руки за спину. В этот момент ему хотелось скрестить пальцы, прочитать молитву, сделать все что угодно, лишь бы Бродский согласился все ему рассказать. Для него была важна и нужна малейшая деталь. Он чувствовал, он знал, что отец якобы пропавшей девушки многое не договаривает. – Расскажите мне все, – продолжил он. – Это обязательно ускорит поиски. Мы что-то упускаем. И от того, что вы не договариваете, становиться только хуже.
– Мне кажется, они просто на шаг впереди. На шаг впереди вас. Правоохранительных органов. Грабители знали, что это обычная подстава, – после этих слов Федор Михайлович глубоко выдохнул, подошел к большому окну и посмотрел в сад. Он вспомнил, как он любил гулять в цветущем саду с Каролиной. Он улыбался и радовался, когда она смеялась, делилась с ним о том, какую следующую картину напишет. Она рассказывала ему все, считала его лучше им отцом в мире, а он ее прогнал. Что нашло на него в тот момент, он сам не понимал. Человеку свойственно допускать ошибки, независимо от возраста, положения. – Не знаю, кто из вас раньше ее найдет, но следующая перевозка денег – завтра. Будет очень крупная сумма. Скорей всего они будут там, – сказал Бродский. Он продолжал стоять спиной к полицейскому и отвечать на его вопросы. Бродскому было понятно, что Зиновьев, его просто уговаривает. Пытается всеми силами выяснить, где и когда будет перевозка денег. И Бродский ему бы никогда ничего бы не рассказал, если бы не угрожала смертельная опасность его дочери.
– Я могу узнать эту самую схему маршрута? – отозвался Зиновьев.
– Можете. Я все расскажу.