Кто знает, что было бы если бы такой порядок вещей нарушился. Обычно я едва-едва дотягивала до его уровня, хотя с каждым разом я привыкала все больше к его стилю, но и он учился поразительно быстро. Так что мы оба шли, что называется ноздря в ноздрю.
Впрочем, Хибари Кёя быстро покинул мои мысли, ведь впереди были экзамены, а это куда ужаснее, чем парень, который пока не принес особых проблем мне лично. Пусть он все еще темная лошадка, но Емитсу пока что не приехал вновь и это уже немного успокаивает. Похоже, Хибари сам по себе или же мне просто дали разрешение на свои действия, но рассчитывать на такое не буду. Все равно из-за учебы все остальное отодвинулось на второй план.
Нана, поддавшись общему наплыву безумия у мамаш города Намимори, решила, что я должна постараться повысить свои оценки и сдать все отлично. Для этого она меня без моего ведома записала на курсы и пришлось ходить. Тсуна вытер пот со лба. Его экзамены ждали только в следующем году и так как я буду ходить на дополнительные занятия вечером, после школы, то у меня не будет времени донимать его и заставлять делать домашние задания. Он вообще бы забил на учебу, а Иригая с Нэндо и сами не отличники, чтобы чем-то помочь.
Отказаться от дополнительных занятий я не могла. Во-первых, поругаюсь с Наной практически на пустом месте, во-вторых, Нана расстроится, что я потеряла в ее практически идеальном образе дочери несколько очков и будет грустить. Соответственно, качество готовки упадет, а меня свергнут в пучину потерянных - то есть к Тсуне, и будут бесконечно журить и всплескивать руками. Бр-р-р. Не, не надо мне такого счастья. Я и так кое-как помогаю по хозяйству и не сказать, чтобы делаю все идеально. Нет во мне педантичности и старательности японской, что расстраивает мать. Но она надеется, что это исправимо. Ага, ага... Как будто годы прошлой жизни у меня все было иначе.
Она меня даже на кухню не пускает, после идеально сваренного борща. Не признала она в нем блюдо, а зря.
Дополнительные занятия вытягивали с дневными уроками все соки. Но Нана оплатила их и обещала, что, если буду ходить и сдам хорошо экзамены, купит компьютер, так что пришлось терпеть и пытаться догнать по старательному трудоголизму типичных японских школьников.
Я приходила домой пообедать и тут же уходила снова на занятия. День проходил незаметно, а когда я возвращалась домой, то ужинала, болтала со счастливой и довольной Наной, слушала, как меня ставят в пример братцу и поднималась к себе в комнату. Пару часов я вновь тратила на домашние задания к школе, еще около часа могла тупо пялится в томик манги, а потом просто вырубалась. Да, я не была машиной, которая может выдержать такой режим дня: с утра пробежка перед школой или разминка в комнате, затем на занятия, на дополнительные занятия, домашняя работа, возможно прогулка, если есть силы, и сон. На выходных можно оторваться по полной и провести время с друзьями, а если есть силы попытаться словить Хибари. Поэтому после успешной сдачи экзаменов я вздохнула спокойно. Теперь я могла провести свободное время, по-человечески, а не как обычная японская школьница.
Кроме полки с учебниками в моей комнате висела немаленькая полочка с мангой. Предпочтения разнились, тут могла стоять какая-то не глупая любовная романтика рядом с типичным сененом. На седзе мангу меня упорно подсаживали Киоко с Ханой. Наверху лежало более серьезное чтиво зарубежных писателей. Я в упор не понимала японскую поэзию и прозу, она все так же оставалась мной отвергнута. Плеер с наушниками я обычно оставляла на полке или на письменном столе. В углу сиротливо стоял небольшой телевизор, еще не плазма - технологии не те. Под телевизором - проигрыватель и компакт-диски с фильмами и аниме.
Весенние каникулы были всего две недели и у меня еще оставалось время посвятить себе любимой. Но расслабится не получалось, меня терзал какой-то червячок тревоги и я не могла понять, дурное предчувствие это или нет. Что-то в последние дни я не виделась и не общалась по телефону с Рехеем... Странно это, потому я решила прогуляться и зайти в гости к Сасагаве.
Дорога к их дому была мне прекрасно знакома. Я позвонила в звонок у ворот и подождала, пока из дома не вышла Киоко.
- Акира-чан? - удивилась она, завидев меня, мнущуюся у ворот.
Ох, по всем правилам она была для меня семпаем, а я для нее соответственно была кохаем - то есть младшим товарищем... или наоборот, я не поняла. Конечно, норм поведения я часто не придерживалась и уж точно не в этом случае. А потому откликнулась:
- Привет, Киока! Рехей дома?
- Да, Кира-чан, старший брат сейчас отдыхает у себя.
- Отдыхает? - скептически приподняла я бровь. - Он заболел?
Образ вездесущего неутомимого и непробиваемого Рехея никак не вязался с картинкой бездельничающего в кровати друга. Его помнится даже температура под сорок когда-то не остановила от пробежки по снежным улицам.
- Акира-чан, - повторила Киока с несчастным выражением лица, и я поняла, что что-то точно нечисто.
- Рассказывай.
- Зайдешь внутрь?
- Да, не откажусь.
Негромко по традиции извинилась за вторжение при входе, хотя внутри никого не было. Родители Сасагавы опять где-то в разъездах. Девочка пригласила меня за низкий столик в гостиной и мелкими шажочками засеменила на кухню. Пришлось подождать пока она вернется с чайным набором и будет демонстрировать свою хозяйственность. Когда же я отпила из кружки, больше терпеть и терзаться вопросами не пришлось.
- Что случилось?
Киока вздрогнула от моего вопроса и вновь подняла несчастные карие глазки:
- М-мне кажется, старший брат вновь подрался. Вчера вечером он пришел поздно и едва живой. Сказал на соревнованиях тяжко пришлось. Но он никогда не был так избит, Кира-чан!
Я еле сдержала ругательства в себе.
- Киоко, успокойся. Иногда мальчишки дерутся даже просто так, - я придала голосу спокойствие и уверенность. - Просто выпускают пар. Сильно побит?
- Огромная шишка на лице, кажется все бока в синяках. Я хотела ему помочь подняться и переодеться, но он не позволил.
Несчастный тон и общий печальный вид начинал слегка раздражать, так как казалось, будто она уже похоронила брата, но из-за того, что была в курсе обещания Рехея, я не позволила себе ее одергивать.
- Киока, Рехей уже взрослый парень. А для парней шишки и синяки - это мелочи.
- Но драться неправильно!
Я едва сдержала себя от того что бы не фыркнуть.
- Да неправильно. Но даже в наше время, если не удается решить дело миром, в ход идут кулаки. А если это темная улица, то и нож. Поверь мне, лучше если твой брат умеет постоять за себя и не теряет формы.
- Но он ведь занимается боксом и ездит на соревнования... Разве этого недостаточно? Я не хочу, чтобы старший брат пострадал... Я ему говорила... Просила его... - рыжеволосая девочка спрятала повлажневшие глаза в ладонях и стала тихо всхлипывать.
Такой переход меня слегка сбил, но я быстро пришла в себя.
- Вот что, Киока, я не позволю ему серьезно пострадать. А ты не позволяй себе лить слезы по этому поводу. Бокс - это его выбор... К тому же, я подумала и давно тебе хотела сказать результаты своих измышлений по поводу того происшествия, когда ему пробили голову ребята из средней школы.
Пришлось подождать пока Киоко уменьшит амплитуду всхлипываний и не посмотрит на меня любопытными покрасневшими глазами. Я даже взяла ее руку в свою, чтобы она поскорее пришла в себя и вернула способность воспринимать.
- Как я и говорила тебе раньше, ты ни в чем не виновата. Просто ты оказалась слабым местом Рехея. Те парни тогда тебя просто использовали, как наживку. И теперь Рехей боится повторения, потому постоянно тебя опекает. Пока что эта опека выглядит просто заботой старшего брата, но подумай, что будет лет через пять.
- А что будет? - спросила она.
- А будет так, что он ни одного парня к тебе не подпустит. Одна единственная обычная ссора и Рехей тут же вклинивается. Дойдет до того, что мальчики просто не будут рисковать даже приближаться к тебе. Он боится за тебя, видит, насколько ты слабая и не может из-за этого успокоится. Он пытался и меня так же опекать, но вскоре я доказала, что могу постоять за себя. Мне важней свобода. Своя и его.