Именно это я увидела в этом старике. Он как и Дамблдор одевался по-щегольски - в шорты и цветастую гавайку, в глазах плясали хитрые, но бесконечно добрые искорки. Телосложение имел тоже совсем не внушающее, скорее безобидный сухопарый старичок.
Емитсу, как часто бывало вечером расслабился с бутылочкой саке. Так как старик уехал он сидел дома в майке и трусах, потихоньку напиваясь. Отец, которого подкармливала мать, подбросил мимолетной фразой мне повод для размышлений:
- Ха-ха, скоро от женихов отбоя не будет, она же вылитая я! И миленькая, как ты. Но ничего, Тсуна станет настоящим мужиком! Он, как старший брат, будет защищать ее от всех злодеев.
Мать, Нана Савада, всегда была простой и недалекой. Она не видела абсолютно никаких странностей, стоило дать ей какое-то глупое обьяснение, чем и пользовался загадочный отец, явно нагло врущий о работе шахтером. Впрочем, иногда у меня закрадывались мысли, что так искренне прикидываться дурочкой невозможно, но никаких опровержений пока что не наблюдала. Господи! Она была такой наивной, что ее могли запросто облапошить на рынке! К счастью, проблем с деньгами не было, сумы присылаемые Емитсу, наверное, воистину астрономические. Ну и слава Ками, что в Намимори есть торговые центры, где цены фиксированы.
Братец - полная моя противоположность, как по полу, так и по характеру. Внешне мы тоже не особо были похожи. Лицом я походила на отца, он - на мать. Цвет волос у меня был даже светлее, чем у Емитсу, а у Тсуны почти как у Наны. Зато у Тсуны шевелюра стоячая и густая, как у отца, а у меня - тонкие, совсем не пышные волосы.
После того злополучного дня что-то точно в нем изменилось. Причем не в лучшую сторону. Он стал очень неуклюжим, то есть выходя за пределы нормы: мог запросто наступить на свою же ногу, запутаться в ногах, сбить что-то на пути, в конце концов, даже упасть с лестницы. Как будто он потерял ориентацию в пространстве или два разных человека брались за руль управления. У меня как всегда были подозрения... Но я не уверенна, связана ли затуманенность сознания, которую я тогда почувствовала с изменившимся поведением или все дело в явно полном запечатывании.
Нана вычитала где-то, как исправить врожденную неуклюжесть, а когда занятия дома не помогли, стала водить его куда-то.
Когда Тсуне стукнуло четыре года встал вопрос отдавать ли его в садик. Узнала я об этом сама, когда заинтересовалась кучей брошюрок и визиток, внезапно заполонивших дом. Тут-то и встала передо мной дилемма.
С одной стороны, мне постоянно скучно и оттого все свободное время я трачу на весьма вяло идущее обучение. С другой, в детском саду вряд ли можно будет заняться чем-то интересным. Но если я не буду выбираться из дома чаще, я скорей всего свихнусь в четырех стенах. Решающим аргументом стало то, что в детском саду я смогу притереться с детьми и влиться в школьный коллектив будет легче.
Так я думала... Конечно, мне придется подождать еще один год.
Уговорить все еще сомневающуюся Нану, которая тряслась над детьми под гнетом материнского инстинкта, не составило особых усилий, надо было лишь долго капать на мозги - она такой напор не выдерживала.
И вот, пришел мой черед выбраться в большой мир.
Все началось вполне терпимо. Надев на нас белые футболки с эмблемой садика на спине, оранжевые шорты и такие же оранжевые панамки, Нана взяла за руки меня и Тсуну, и отвела в садик, передав в руки взрослым.
Первый день прошел вполне сносно. Нас разделили на маленькие группы по шесть человек и дали каждой группе свое обозначение. Я попала в группу имени вишни. Через время, как я знала, нас перемешают, и эмблема тоже изменится.
Настало время познакомиться с группой. Воспитательница, назначенная присматривать за 'Вишнями', представила нас остальным, а затем попросила назваться всем. И тут нас познакомили с распорядком дня: вначале игры в помещении, затем час на урок с перерывами, прогулка на улице, обед и сон, после чего опять игры.
В процессе, как я потом поняла, многие группы выгуливали вместе.
Следуя расписанию, нас оставили в помещении и выдали огромную коробку игрушек. Дети послушно взялись играть, а я застыла столбом. Картина, представшая перед взором, заставила меня осознать всю глубину... Один мальчик, Кента, ковырялся в носу и елозил игрушкой - жертвой абстракции по полу, второй ползал словно не научившийся ходить, при этом катая машинку: по полу, по всем поверхностям, по одногодкам. Две девочки уже раздирали огромную яркую куклу, которую обнаружили в коробке. От недостатка словарного запаса, не иначе, они ограничивались грозными 'У' и 'Моё'. В завершение девочка дергала меня за футболку:
- Эй, эй, поиграй со мной в мячик. Эй, эй!
Кажется, мой глаз не перестал дергаться даже когда я перекинула пустую коробку и забралась под нее. Мне требовалось срочное успокоение. Слава всем богам, что с утра некоторое время было потрачено на знакомство, поэтому я быстро дождалась обеда.
После обеда в той же комнате игр расстелили футоны и предложили нам на них спать. Не такие уж толстые матрасы - это еще ничего. Вот, обеденный сон - это проблема! Я уже как с полгода не спала днем. Организм перестал требовать этого слишком сильно. Но я нашла выход. Я баловалась со своей силой, концентрируя ее в разных областях тела. Это можно назвать тренировкой, ведь я уже успела заметить прогресс. А еще, пока остальные дули в обе дырки, я собиралась с силами, чтобы пережить остаток дня.
***
Уже спустя пару дней я достигла единения с вселенной. Причем, даже без чтения эзотерики.
Мне всего лишь надо было забраться куда повыше или подальше от остальных и наблюдать за играми детишек, как подобает взрослому - снисходительно. Когда я все переоценила для себя, стало проще на все смотреть. Состояние внутреннего равновесия позволяло сохранить психическое состояние в норме. Боюсь, в ином случае, у меня бы быстро шарики за ролики поехали.
Единственной проблемой оказался Тсуна, с группой которого нас частенько обьединяли. А он у нас слишком домашний и привязанный мальчик. Выручила воспитательница, которая как раз умела справляться с такими проблемами, но иногда я все же вынуждена была спускаться до обычных смертных... то есть детишек и изображать бурное участие в играх. Это утомляло зверски, но увы, японское общество требовало объединения с окружающей группой и познание духа коллективизма. Эх, не стать мне видимо, королем шаманов...
Абстрагироваться от происходящего было хорошей идеей. Тараканы правда не поддержали: они-то предлагали устроить мини-апокалипсис и даже возглавить его. А теперь они маялись от скуки. Правда, недолго. В садике были полки с учебной литературой. На коротких уроках воспитатель пыталась в игровой форме нас с ними познакомить. С одной из этих простеньких книжек я и засиживалась в уголке.
Через пару месяцев группы перемешали и группу детишек на год старше, вместе с Тсуной объединяли теперь с другими ребятами во время прогулок. Я вздохнула спокойнее - теперь ни у кого нет права меня отвлекать.
В целом, книжки эти, конечно, не для моего склада ума, но здесь есть необходимая информация для прокачки языка. У меня и так его уровень выше, чем у одногодок, но уж ровняться на них я не собираюсь.
В новой группе была другая воспитательница и ее всерьез взволновала моя отстраненность от коллектива. Это было проблемой, а мне лишние проблемы были не нужны.
- Кира-чан, почему ты не играешь с другими?
Я чуть сменила угол, чтобы выглянуть из-за воспитательницы и осмотреть примитивные организмы, занятые бессмысленными занятиями.
- Я занята, - вернулась в обратное положение.
- Но ведь все время рассматривать картинки скучно!
Я окинула ее взглядом, прикидывая чем можно ее убедить, и стала перечислять: