Барс не мог видеть лиц - только мелькающие в квадратике света тени.
- И не такие уж они страшные, как говорят, - заметил первый.
- Любого засунь в ящик - и станет совсем нестрашным.
- Ты бы ему дырки провертел, что ли. Задохнется ведь по дороге.
- Дырки нельзя. Вдруг шуметь надумает. Я иногда открывать буду. Ничего, сдюжит, они выносливые.
- Воды ему давай, а то не довезем.
- Ладно.
- Ну, посматривай здесь. Завтра на рассвете выезжаем.
- Хорошо.
Вскоре тень заслонила окошко, и в отверстие потекла тонкая струйка воды. Барс с готовностью ловил ее ртом, торопливо глотал. Затем струя иссякла, стукнула тугая крышка, и Барс вновь остался в темноте.
- 2 -
Сегодня приглянувшийся Алине золотоволосый гвардеец стоял в карауле у входа в Большой Зал. Алина уже второй раз прогуливалась мимо высоких двустворчатых дверей с книгой в руках и отстраненно-задумчивым выражением лица, которое выбрала после долгих репетиций перед зеркалом. Несмотря на льстивые заверения маминых фрейлин, она была твердо убеждена, что улыбка ей не идет, а вот выражение задумчивости придает ее простоватому, в общем-то, лицу некий поэтический оттенок.
Накануне Алина долго размышляла, как ей обратить на себя внимание молодого дворянина. Задача эта была ей внове; еще недавно она могла запросто подойти к любому из гвардейцев, попросить показать ей саблю или продемонстрировать какой-нибудь фехтовальный прием или, не терзаясь сомнениями, скомандовать сопровождать себя на прогулку в сад. Но теперь, когда ей наконец встретился человек, с которым она действительно хотела бы прогуляться в саду, Алина почему-то не могла заставить себя так поступить. Это слегка смущало юную принцессу, но сдаваться она не привыкла и с энтузиазмом принялась решать возникшую проблему, вооружившись опытом большого количества прочитанных ею книг.
Идею своевременного падения в обморок Алина рассмотрела, но отвергла. Хотя в романах героини в обморок падали регулярно, но с самой Алиной такого пока не случалось, и она сомневалась, что сумеет сделать это достаточно достоверно. Кроме того, подобные проявления слабости всегда казались Алине чем-то недостойным. Проще всего, наверное, было бы завести с гвардейцем разговор на какую-нибудь общую тему (перечень тем принцесса предусмотрела заранее), но для этого он должен был проявить инициативу. Дело осложнялось тем, что дворцовый устав в общем-то запрещал гвардейцам разговаривать на посту, хотя это правило часто нарушалось.
Решение Алины было простым, но, на ее взгляд, сработать должно было непременно. Она вооружилась книгой - одной из своих любимых - и стала прогуливаться по коридору, кольцом окружавшему Большой Зал, всякий раз проходя мимо гвардейского поста. На ходу она не отрывала глаз от книги, выражение лица сохраняла, как уже было сказано, одухотворенно-задумчивое, порой поднимала глаза к потолку или начинала покусывать губки. Алина полагала, что зрелище столь увлеченно читающей принцессы неизбежно возбудит любопытство гвардейца и он, как минимум, обязательно спросит, что же она читает; развивать же литературную тему Алина могла почти до бесконечности.
Однако первые два прохода успеха не принесли. На третьем Алина оторвала глаза от книги и бросила на офицера задумчивый, как бы случайный взгляд. Он действительно смотрел на нее с интересом, но заговаривать не торопился. А уже на следующем проходе произошло нечто, Алиной не предусмотренное - она действительно зачиталась. Открытая наугад на середине любимая книга сыграла с принцессой плохую шутку, завладев ее вниманием. Для сегодняшней ``прогулки'` Алина специально надела бальные туфли, имевшие непривычную для нее высоту каблука, и в самый неподходящий момент - как раз в поле зрения гвардейцев - ее каблук зацепился за складку, образовавшуюся на ковровой дорожке. То, что произошло дальше, было настоящей катастрофой. Еще когда Алина обдумывала вариант ``обморока'`, она представляла себе, как, изящно покачнувшись, падает спиной прямо на подставленные с готовностью руки офицера, как откидывает голову, открывая длинную тонкую шею, как расслабленно обвисают ее руки. Теперь же она просто рухнула лицом вперед, пропахав и сбив ковровую дорожку; книга со звонким хлопком отлетела к стене, с ноги свалилась туфля. Старательно сооруженная прическа рассыпалась, локоны упали на лоб, закрывая глаза; принцесса пребольно ударилась локтями и коленями, и в довершение всего, как последний аккорд свершившейся катастрофы, ее юбки задрались, обнажая не самую приличную часть тела. В книгах, которые любила читать Алина, такого с героинями никогда не происходило.