Они уже отплыли далеко на юг от Тайного Острова, и даже замковые катапульты не могли бы их достать. Стаи, клубившиеся на берегу, пропали из виду. Личное знамя Шкуродера, однако, продолжало весело реять на утреннем ветру, мелькая на фоне лесной зелени красной и желтой полосами.
Странник обратил все глаза к узкому проливу, где пасть Китового Острова почти смыкалась с материком. Шрам помнил, что это узкое место хорошо укреплено. Тут бы им и конец, но всех лучников оттуда отозвали для атаки на чужака, а катапульты крепости были на ремонте.
Свершилось чудо! Они живы, на свободе, да еще и прихватили с собой величайшее сокровище всех его странствий. Он так громко завопил от радости, что Джакерамафан аж прижался к палубе. Эхо победных криков еще долго звенело в холмах, зеленых и запятнанных снегом.
Глава 5
Джефри Ольсндот мало помнил о нападении, а резни и вовсе не видел. Снаружи раздался шум, мама испуганно окликнула его и приказала не выходить. Потом дым, много дыма. Он задыхался, пытался выбраться на воздух, наконец потерял сознание. Когда пришел в себя, оказалось, что его привязали к чему-то наподобие носилок скорой помощи, а вокруг шныряют большие собакоподобные существа. В белых куртках, обшитых тесьмой, псы выглядели очень забавно. Он помнил, как его заинтересовало, где их хозяева. Псы издавали разные звуки: булькали, жужжали, шипели. Некоторые из этих звуков были так высоки по тону, что Джефри их почти не слышал.
Потом он очутился в лодке, а еще позже – в колесном фургончике. Прежде он видел замки только на картинках, однако место, куда его привезли, было настоящим замком: остроугольные каменные стены, хмурые нависающие башни. Они ехали в гору по затененным улицам, под колесами фургончика что-то цокало. Собаки-длинношейки не причиняли вреда, но путы ему сильно мешали. Он даже сесть не мог, по сторонам посмотреть. Он спрашивал, где мама, папа и Йоханна. Немного поплакал. Рядом с лицом возникла длинная морда и ткнула носом в щеку. Раздалось жужжание, пробиравшее до костей. Он не знал, утешали его или пытались напугать, но резко вдохнул и попробовал унять слезы. В конце концов, страумеру не пристало плакать.
Появилось еще больше собак в белых куртках, среди них были псы с дурацкими золотистыми и серебристыми нашивками на плечах.
Его снова куда-то поволокли на носилках, на сей раз – вниз по озаренному факелами туннелю. Остановились у двойных дверей, метра два в ширину, но едва ли метр в высоту. Пара металлических треугольников на светлом дереве. Впоследствии Джефри узнал, что треугольники обозначали число: пятнадцать или тридцать три, смотря как считать – по лапам или передним когтям. А гораздо, гораздо позже он узнал, что захватившая его стая считала по лапам, в то время как строитель замка – по передним когтям. И его принесли не в ту комнату. Эта ошибка изменила историю миров.
Собаки каким-то образом открыли двери и втащили Джефри внутрь. Сгрудились у носилок, тычась мордами в путы, ослабили их. Сверкнули ряды острых, как иголки, зубов. Бульканье и жужжание сделались очень громкими. Стоило Джефри сесть, и псы попятились. Двое остались у дверей, а четверо вышли. Двери закрылись, и цирковой дивертисмент окончился.
Джефри долго смотрел на двери. Он понял, что это не цирк: собакоподобные, надо полагать, разумны. Сумели перехитрить его родителей и сестру. Где они? Он чуть не расплакался по новой. После пожара на корабле он их не видел. Наверное, их тоже захватили в плен. Вероятно, держат в этом же замке, но в разных камерах. Надо как-нибудь найти друг друга!
Он поднялся, и его качнуло. Вокруг все еще смердело дымом. Не важно; пора разбираться, как далеко зашло дело. Он прошелся по комнате. Большая, не очень-то похожа на темницы, которые Джефри видел в кино. Потолок очень высокий, куполообразный, прорезанный двадцатью вертикальными щелями. Солнечный свет падал через одну такую щель, попадая на обшивку стены, и в луче мошками танцевали пылинки. Других источников света в помещении не было, но в такой солнечный день хватало и этого. В четырех углах потолка, где стены сходились, образуя арочный купол, нависали низкие балконы. Он видел, что там в стенах устроены двери. С каждого балкона ниспадали тяжелые свитки. На них что-то было написано крупными символами. Он подошел к стене и ощупал жесткую ткань. Буквы были нанесены краской. Единственный способ изменить отображенную информацию – соскоблить их. Ничего себе! Как в старые времена, на Нюйоре, еще до Страумлианского Простора. Поверхность под свитками была из черного камня со стекловидной поверхностью. Кто-то рисовал на ней мелками. Грубые изображения собак напомнили Джефри детсадовские рисунки.