— Есть такая линия? — спросил Дядя Коля.
— Да, строительство ее сугубо секретно, — отвечал Хатагов. — Людей, которые там работают, они, гитлеровцы, на поверхность не выпускают. Заканчивают один объект, уничтожают рабочих, потом переходят на второй. Но самое главное, что они устанавливают там совершенно секретное оружие.
— Этого я не знал, — ответил Дядя Коля. — А они успеют эту линию закончить или мы сорвем им строительство?
— Думаю, что мы не сорвем, — ответил Хатагов, — а Советская Армия сорвет. Наше дело узнать все поточнее. Теслер в этом нам поможет, конечно, однако для проверки потребуется время.
— Времени-то у нас и нет, — проговорил Дядя Коля. — После того как гауптфюрер со своей ротой подорвался на твоих минах, сам маршал Буш взялся за подготовку операции против нас. Лично будет в ней участвовать.
— Нам известно, что выделяются двести усиленных отрядов эсэсов, полицейских и прочих.
— А то, что две дивизии сняты с эшелонов и примут участие в боях против нас, тебе известно?
— Если хочешь, — сказал Хатагов, — поедем сейчас, я тебе покажу, как мы готовимся к встрече с этими дивизиями.
— Охотно! — ответил Дядя Коля. — Кстати и дождь перестал. Конечно, нам с ними не совладать, тут надо действовать, как Кутузов в двенадцатом году.
— Согласен, но бой принять придется, — ответил Хатагов.
Они вышли из хаты, сели на лошадей и в сопровождении автоматчиков поехали осматривать район. Впереди всех ехал начштаба бригады, димовцев Чуприс и иногда заглядывал в свою карту, будто проверяя самого себя и свои пояснения, которые он давал двум командирам бригад. Дядя Коля отдавал должное противотанковым ловушкам, разного рода противопехотным «сюрпризам», минным заграждениям и потайным огневым точкам.
— Здесь у тебя, Юсуп, полный порядок. Даже позавидовать можно, а к зиме, покажи, как ты подготовился.
Хатагов словно ждал этого вопроса. Когда они говорили за обедом о подготовке к зиме, старый хлебороб Дядя Коля поглядывал с хитринкой на Хатагова: дескать, говори-говори, а меня на словах не проведешь. Но когда он увидел своими глазами и госпитальный городок, и глубинные базы продовольствия, и многое другое, он искренне удивился всему увиденному.
— Я уже зимовал с дедом-морозом, — говорил Хатагов. — В этом деле теперь меня и сам дьявол не обманет.
— Глубинных баз у меня нет, — задумчиво произнес гость. — Могу я при трудном положении на твою помощь рассчитывать?
— Вполне рассчитывай, — отвечал Хатагов, — тем более что наша армия не даст долго фашистам тут сидеть.
— В расчете на это я в своем районе закончил сев озимых, — радостно проговорил Дядя Коля, — и на весну у меня семена есть. Хотим встретить наши войска хорошими видами па урожай.
— Ты всегда был и будешь хлеборобом, — ответил Хатагов с улыбкой, — и никакие фашисты из тебя этого духа не вышибут.
Было уже совсем темно, когда они вернулись в Кременцы. Хатагов спросил своего адъютанта Ивана Плешкова, нельзя ли побыстрее соорудить ужин.
— Есть соорудить ужин, — отчеканил Плешков и добавил — Разогреть надо, а может, еще и горячий.
— Давай какой есть, — проговорил Хатагов, — я продрог и гостя заморозил совсем на таком ветру. Может, у тебя и горючее найдется?
— Найдется, товарищ командир, — отвечал Плешков, — для гостя достал по особому заказу. Высший сорт!
— Молодец, Иван, — одобрительно проговорил Хатагов, — вот кончится война, назначат тебя министром по снабжению.
— Нет, я против, — сказал Дядя Коля, — комбригу сапоги достать не может. Куда ж ему в министры.
— Он-то достал, — улыбнулся Хатагов, — да они в Москву улетели.
— Да, одни улетели, — вмешался в разговор Плешков, — а другие в Минск ускакали. Хоть мы все старались.
— Видно, плохо старались, — заключил Дядя Коля.
— Ты Ивана не обижай. — сказал Хатагов, — они мне семерых «языков» за один раз привели.
— Что-о? — привстал на стуле Дядя Коля. — Разыгрываешь.
— Нет, клянусь! — проговорил Хатагов, кладя руку на грудь. — Иван, будь добр, расскажи Дяде Коле, как за сапогами охотились.
Плешков, обрадовавшись случаю снова блеснуть своим мастерством рассказчика, спросил:
— Про фею или про рыбалку?
— Про фею вся округа знает, — махнул рукой Хатагов, — давай про рыбалку.
— Ну, не тяни резину, — обратился к Ивану Дядя Коля. — Давай ври!
— На этот раз сущая правда, — сказал Хатагов, — вся группа его подтверждает. И семеро эсэсовцев сидят в карцере, ждут отправки.